— Вы мне не отец, а я вам не девочка! — сердито ответила ему девушка. — Обращайтесь ко мне уважительно, я миссис Боуринг.

— Ах, миссис Боуринг, — иронично поклонился Крент. — Прошу меня простить. Не будете ли вы так любезны попросить мою жену встать на ноги и перестать корчить из себя дуру?

— Морган! — позвала Дженни, в то время как ее мать продолжала рыдать на полу.

Поскуливая, как побитая собака, из боковой комнаты показался младший Боуринг. Он шел медленно, держась рукой за стену, опустив голову и сгорбившись. Выглядел молодой человек бледным, а губы его были краснее, чем обычно. Он напоминал настоящего вампира из венгерских легенд. Его странный, безжизненный взгляд замер на жене, а потом он перевел его на миссис Крент, распростершуюся на полу.

— Хороший сын унаследует деньги Джона Боуринга! — издевательски рассмеялся незваный гость.

Взгляд Моргана переместился на расплывшееся в улыбке лицо этого маленького человечка, и в глазах его блеснуло понимание.

— Полуин, — проговорил сумасшедший тонким, высоким, словно детский, голоском. — Я видел тебя в

Санкт-Эвалдсе. Да, помню. Дженни оставила меня в повозке, когда отправилась в магазин за покупками, а ты подошел и поговорил со мной. Ты просил, чтобы я никому не говорил, что видел тебя.

— Полуин, — повторила Мария, пытаясь подняться на ноги. — Так зовут одного из слуг сэра Ганнибала.

— Совершенно верно, — подтвердил Самюэль-Иосия. — Я действительно тут уже больше шестнадцати месяцев.

— Ты был так близко, а я об этом и не подозревала, — заплакала его жена. — Я бы перебралась на другую сторону океана, если бы знала, что ты где-то поблизости.

— Можешь успокоиться, ты мне не нужна, — наглым голосом заверил ее Полуин. — Все что мне нужно — это поговорить, а потом я уйду.

— Поклянись, что уйдешь из этого дома этой же ночью, или я ни слова тебе не скажу!

— Клясться не стану, но обещаю, — торжественно проговорил незваный гость. — Успокойся, Мария. Я теперь уже не тот, что прежде. Самюэль Крент умер. Я воскрес как Иосия Полуин. Я читаю проповеди в часовне Гвинн.

— Господи, дьявол, цитирующий Писание! — пробормотала миссис Крент. — Не бойся, Дженни, — прибавила она, увидев страх на лице дочери. — Я поговорю с ним, чтобы не получилось еще хуже.

— Хорошенькое приветствие, — скривился Полуин. — А ведь я пришел с добром, неблагодарная женщина.

— Ты?! — рассмеялась экономка. — За всю свою паршивую жизнь ты не сделал ни капли добра ни мужчине, ни женщине, ни ребенку, Самюэль Крент.

— Иосия Полуин, если вам угодно, — отрезал он. — Это мое настоящее имя.

— Вот как? — вздохнула Мария. — Значит, ты даже женился на мне обманом! Как я рада, что Дженни — не твой ребенок.

— Я тоже, — презрительно проговорил Полуин. — И пусть эта бледная тварь держится подальше.

Морган угрожающе зарычал.

— Это моя крошка! — проворчал он, сжимая и разжимая кулаки. — Оставь ее в покое, или я вырву у тебя сердце.

Иосия, встретившись с ним взглядом, отступил на шаг. Дженни торжествующе рассмеялась.

— Видите, у меня есть защитник, господин Полуин, или Крент, или как-вас-там, — объявила она и взяла своего супруга под руку.

— Я не боюсь твоего мужа, — отрезал Иосия, глядя на бледное лицо сумасшедшего. — Так ты, Морган, знаешь меня?

— Да, видел в Санкт-Эвалдсе.

— И? — протянул Полуин, не сводя с него свирепого взгляда.

— И? — эхом откликнулся младший Боуринг, опускаясь все ниже и ниже, как будто тяжелое бремя все сильнее и сильнее давило ему на плечи. — И… Не смотрите так на меня! — Он прикрыл глаза руками. — Я буду хорошим… Я буду хорошим, Дженни. — Безумец вдруг потянул свою жену за платье. — Пойдем. Он большой красный дьявол. Он знахарь, совсем как тот, кого я видел в Африке! Алый череп и… огонь… огонь… нет… нет! — Иосия по-прежнему не сводил взгляда с молодого человека, а тот, упав на колени, быстро пополз на четвереньках, как зверь, вверх по лестнице, постанывая. — Я буду хорошим… Я буду хорошим…

Когда его плач затих, миссис Крент, лицо которой было белым, как бумага, смело взглянула на своего мужа:

— Что это за чертовщина?

— Не обращай внимания, Мария, — тихо ответил тот. — Морган видел в Кейптауне что-то очень неприятное.

— Мертвую голову?

— Забудь об этом, — пробормотал Полуин, а потом его лицо вдруг перекосилось от раздражения. — Лучше пойди поищи, во что я мог бы переодеться, принеси мне вина и чего-нибудь поесть. А то я весь промок и голодный, словно волк. А ты, — тут он неожиданно повернулся к Дженни, — можешь убираться отсюда!

Однако миссис Боуринг осталась на своем месте, хотя лицо ее тоже стало белым как полотно, и она дрожала с головы до ног. Эффект, который произвел ее отчим на Моргана, невероятно напугал девушку.

— Я не оставлю маму… — пролепетала она.

Мария сделала шаг в сторону и похлопала дочь по руке.

— Иди, моя дорогая, — прошептала она, едва двигая сухими губами.

— Послушай, — продолжал Иосия развязным тоном. — Хватит поднимать шум по всякой ерунде. Я пришел, чтобы дать вам немного денег.