Кто в этой истории хороший парень, а кто – плохой? Глядя из-за кулис, мы понимаем, что оба парня в равной степени были несвободны, и все решения в их истории принимал сюзерен. Но людская молва конечно же ославила Скалли и восславила Джобса, оставив Рокфеллера в глубокой тени. Именно там, где он и хотел бы остаться.

Теоретик. Вернемся с американской земли на родную почву. Вы уже знаете, кто такие люди Власти, как искать среди них правильного сюзерена, чем привлекать его внимание и как вести себя, будучи простым вассалом. С этого уровня игры вы еще можете выйти без особых потерь – ведь вы еще не вкусили настоящей Власти, власти над собственными вассалами. Но если вы отлично выполняете распоряжения сюзерена, успешно конкурируете со своими коллегами по группировке и неустанно ищете новые ресурсы, неизбежно наступает день, когда перед вами открывается дверь в настоящую Власть.

Рано или поздно у вас появится возможность поспособствовать назначению нужного человека на хорошую должность или просто ответить «да» на однажды заданный вопрос сюзерена: «А у тебя есть подходящий человек?» И как только вы решите продвинуть на открывшуюся вакансию своего человека – того, кто будет Вам по-настоящему благодарен, – то в этот момент вы окажетесь на следующем уровне игры. Вы сами станете сюзереном.

Практик. Для понимания специфики деятельности сюзерена нужно вспомнить, что он прежде всего тоже чей-то вассал. И как вассал обязан, во-первых, исполнять те функции, которые на него возложены его собственным сюзереном. Во-вторых, он в рамках своего «этажа» феодальной лестницы должен бороться с другими вассалами своего сюзерена за те ресурсы, которые находятся в его распоряжении. В-третьих, он должен защищать интересы всей своей властной группировки от посягательств других группировок. В-четвертых, наш сюзерен должен еще и исполнять свои должностные обязанности, особенно в тех случаях, когда не находятся в рамках профессиональной иерархии в подчинении своего сюзерена.

Теоретик. А кроме всего этого, сюзерен должен еще и властвовать (нельзя сказать «управлять» или «руководить», это вызовет неверные ассоциации) над своими вассалами. Но это как раз и есть основная работа сюзерена, о которой мы будем рассказывать дальше. А сейчас мы хотим, чтобы вы хорошенько поняли, что значит «быть человеком Власти». Беспрекословно выполнять указания своего сюзерена; постоянно конкурировать с другими вассалами своего уровня, препятствовать проискам конкурирующих властных группировок; и при всем при этом еще успевать что-то сделать на своем официальном рабочем месте. Тут и 16 часов в сутки может не хватить!

Практик. Исполнение всех этих задач требует от любого человека серьезного напряжения сил. Особенно сочетание первой и второй: стоит чуть-чуть замешкаться – и твою задачу решит другой вассал твоего сюзерена, на которого работает его собственная команда вассалов. Как только это произойдет, твой командный рейтинг, а вместе с ним и предоставляемые сюзереном ресурсы серьезно уменьшатся. Поэтому наличие квалифицированных и преданных вассалов, способных взять на себя часть этих проблем, является для сюзерена жизненно важным ресурсом. Я хорошо это понял в одной ситуации весной 1996 года.

Ко мне, начальнику департамента одного из министерств, приходит письмо из другого министерства, проект постановления правительства о некоторой финансовой программе. Тщательное ее изучение показывает, что программа, общим объемом примерно 20 миллиардов долларов, придумана не для решения конкретных проблем, а для откровенного воровства, примерно 30–40 % от общего объема денег. При этом пользы для экономики она не принесет, так как составлена неграмотно. Я звоню начальнику соответствующего департамента этого министерства и предлагаю постановление переделать, при этом польза для экономики появится и украсть можно будет не больше 5 % (тоже, между прочим, немало). Начальник нагло мне говорит, что «все согласовано наверху» и ничего он менять не собирается. Я пишу резко отрицательное заключение, которое подписывает мой непосредственный начальник (заместитель министра) и одновременно сюзерен, и оно уходит из министерства.

Через несколько дней звонит мне начальник и официальным голосом приглашает к себе в кабинет. Я вхожу и вижу постороннего человека за столом, которого мне пока не представляют. Начальник спрашивает, почему мы написали отрицательное заключение на предложение по финансовой программе. Я, уже все понимая, отвечаю: «Вы же помните, там чистое жульничество!» – «Да, – говорит начальник, – я помню. Но вот замминистра того министерства, которое разработало эту программу и он говорит, что мы неправильно поняли». Я отвечаю, что все поняли правильно, тот замминистра пытается сказать мне несколько слов, но крайне неубедительно, поскольку хотя мое письмо он и читал, но аргументов «по существу» у него нет. И он обращается к моему начальнику: «Да бог с ним, с департаментом, вы же сами можете подписать положительное заключение». Начальник возражает, что это никак невозможно, поскольку с моей визой – это коллегиальное решение министерства. А если он лично – то будет нести личную ответственность, в том числе и уголовную. Собственно, он затем меня и позвал, чтобы не оказаться в двусмысленном положении, когда ему один на один будут делать сомнительное предложение. Визитер уходит.

А через несколько дней мне секретари нашего министра (назовем его для простоты Я.) рассказывают, как к нему пришел министр того самого министерства, которое разработало программу (его, в свою очередь, назовем Ш.), жаловаться на нас с моим начальником. У них состоялась замечательная дискуссия. Для начала Ш. начал жаловаться, что подчиненные Я. губят «замечательную» программу. Ну, говорит Я., видимо, не такая уж замечательная! Тут Ш. произносит речь о полезности разработанной его министерством финансовой программы (Я. мой текст, подписанный его замом, естественно, не читал, делать ему больше нечего), при этом открыто говорит о том, что она одобрена премьером, и предлагает Я. подписать положительное заключение (согласовать программу) непосредственно.

Я., естественно, отказывается, как и его заместитель до того, – это будет не коллегиальное решение, а личное, у него могут быть неприятности. Тогда Ш. предложил ему вызвать меня и приказать подписать положительное заключение. И тут Я. произнес замечательный монолог. «У меня 16 заместителей, – сказал он, из них три первых. И 39 департаментов. Некоторых заместителей я вижу только раз в неделю, на оперативке, некоторых начальников департаментов не вижу неделями. Но начальник департамента, написавший отрицательное заключение, у меня на совещаниях по два-три раза в день. Его департамент выполняет четверть всех правительственных поручений министерству. Если я ему прикажу, а он откажется, что я ему скажу? Уволю? А кто работать будет?»