В большом зале торгового дома Падильо и Кучильо собрались пайщики экспедиции к Островам пряностей. Несмотря на жаркий день, под каменными сводами зала было почти прохладно. Слуги бесшумно расставили перед пайщиками чернильницы и песочницы, кубки и кувшины с охлажденным вином. Корабельный зодчий дун Корунья, часто мигая левым глазом, развесил на стене чертежи каравеллы.

В ожидании короля, пожелавшего присутствовать на собрании пайщиков, сеньоры негромко переговаривались, обменивались придворными и иными новостями.

Хайме, сидевший рядом с отцом, графом до Заборра, вытянул шею, чтобы лучше разглядеть чертежи каравеллы. Сеньор Кучильо шептал на ухо сеньору Падильо, а тот слушал, прикрыв морщинистыми веками глаза, и жевал тонкими синими губами. Герцог Серредина-Буда изящными движениями подравнивал ногти пилкой, а министр финансов, с редкой бородкой, будто приклеенной к толстым щекам, рассказывал ему, посмеиваясь, о вчерашнем петушином бое. Был тут и дун Байлароте до Нобиа, громоздкий мужчина с грубым красным лицом, назначенный командоро-навигаро экспедиции. Он возил под столом ногами в огромных морских сапогах и пил вино кубок за кубком.

В зал вбежали два скорохода и, взяв алебарды на караул, замерли у дверей. За ними вошли четыре капитана-до Гуардо и образовали проход, держа обнаженные мечи в четвертой позиции. Восемь трубачей протрубили малый выход и построились в два ряда. Затем вошел анонсьеро в полной форме. Простерши левую руку, он провозгласил титул его величества короля Аурицио Седьмого Многомудрого.

Пайщики встали и приняли приветственное положение сообразно званиям и заслугам. Сеньора Падильо поддерживали под руки слуги.

Быстрым полувоенным шагом вошел король.

— Рад вас видеть, сеньоры, — сказал он, садясь во главе стола. — Садитесь, сеньоры, и чувствуйте себя свободно. Ведь я такой же пайщик, как и вы.

Это была шутка, и пайщики посмеялись в должную меру.

После краткого вступительного слова сеньора Кучильо — размеры паев, ожидаемая прибыль, предполагаемые сроки экспедиции, — встал корабельный зодчий дун Корунья и подошел к чертежам.

— Как изволите видеть, ваше величество и вы, сеньоры, — начал он, подмигивая левым глазом, — длина каравеллы по верхней палубе семьдесят…

— Одну минутку, дун Корунья, — прервал его король. — Полагаю, мы потратим меньше времени, если вы не будете отдельно упоминать мой титул. Обращайтесь сразу ко всем, включая меня. Ведь я — такой же пайщик, как и все, не так ли?

Соглашаться на королевскую милость сразу не полагалось, и дун Корунья трижды отказывался и король трижды настаивал. Затем дун Корунья продолжал:

— Итак, мои сеньоры, длина корабля по палубе семьдесят два венецианских фута, а ширина в самом выпуклом месте…

— Одну минутку, дун Корунья, — перебил король. — А почему бы длину корабля не принять в падуанских футах? Ведь падуанский фут, как известно, длиннее венецианского, значит, и каравелла будет длиннее.

Дун Корунья побагровел и чаще замигал глазами. Он кратко выразил восхищение осведомленностью его величества. Восхищаться пришлось еще не раз, потому что король неоднократно останавливал докладчика, делал весьма ценные замечания в части сортов дерева, парусной оснастки и носового украшения; вместо предусмотренной проектом фигуры речной наяды Риу-Селесто король рекомендовал установить под бушпритом изображение святой Дельфины, как особы, более близкой океану и в то же время покровительницы королевских дочерей.

Дун Корунья откланялся, утер мокрый лоб и сел. Теперь наступила очередь астронома будущей экспедиции дуна Хайме, виконта до Заборра.

Король слегка высунул голову из пышного воротника и благосклонно глянул на Хайме. Сказал:

— У вашего сына, граф до Заборра, приятная внешность.

Вы играете в серсо, виконт?

— Да, ваше величество. — Хайме коротко поклонился. — Разрешите начать?

— Придите как-нибудь поиграть с моими дочерьми, — сказал король. — Начинайте, виконт, я слушаю.

— Сеньоры, — сказал Хайме, вскинув темноволосую голову. — Кастеллонские мореходы давно знают дорогу на юг вдоль берегов слоновой кости и золотого песка. Корабли вашего величества утвердили кастеллонский флаг в землях, населенных чернокожими… — Прекрасно, виконт, прекрасно, — прервал его король. — Только не так быстро, это портит впечатление. Вы сказали…э… золотой песок. Где он? — Король вдруг грозно повысил голос: — Где он, я вас спрашиваю, сеньоры?! То, что привозят мои мореходы, утекает из казны, как… как простой песок! Дун Альвареш, вашими стараниями в моей казне скоро не останется ни одного ресо, сеньор!