Люди толпились возле театральных касс, а он пристроился на тротуаре открывать дверцы подъезжающим такси в надежде получить свою порцию чаевых. За этим занятием он промаячил у всех на виду до двадцати минут десятого. Ведь, как известно, завсегдатаи варьете подтягиваются ближе к полуночи. Не то что в обычном театре! Там к половине девятого вечера все зрители уже сидят на своих законных местах.

Итак, варьете. В случае чего кассир может подтвердить, что он отирался поблизости.

Вот дальше сочинять будет уже труднее. Скажем так: он зашел в метро возле отеля «Дю Рон-Пойнт». На станции он проторчал около часа, а потом направился к оперному театру встречать публику, выходящую на улицу после окончания спектакля. Но передумал и пошел в сторону площади Согласия, потом свернул на улицу Рояль, а тут и ресторан «Максим» в двух шагах.

Пока все стыкуется. Впрочем, хорошее алиби никогда не должно быть слишком безупречным. Напрасно он приплел к своему рассказу Лию и этого швейцара из ресторана. У Зануды мгновенно возникло подозрение. И газеты молчат. Нигде ни строчки! Неужели…

Старик поднялся со скамейки и пошел в сторону ближайшего бара. Там он выгреб из кармана последний франк и сорок сантимов и заказал себе стакан белого вина, после чего снова направился на Елисейские Поля.

Разумеется, насчет метро, да и все остальное — все это чистейшей воды ложь. Сказки! Но жизнь порой преподносит сюрпризы почище всяких сказок.

До двадцати минут десятого все шло как обычно, и ничто не предвещало того, что случилось потом. Он подскакивал к подъезжающим машинам, угодливо распахивал дверцы перед выходящими из машин пассажирами. Вот только дождь сильно мешал, и в итоге он насобирал всего лишь пять франков чаевых. Понятно, почему. Пассажиры не торопились покидать машины, терпеливо поджидая швейцара, спешащего к ним с огромным красным зонтом в руках. Пришлось податься подальше от входа в ресторан, на авеню Габриэль. Там тоже паркуются машины. Иногда шоферы даже дают ему на пиво, чтобы он присмотрел за их транспортом, а сами идут смотреть шоу в варьете. Но опять же все планы спутал дождь. Водители сидели по своим машинам, уткнувшись в газеты. Да и машин было совсем немного. Ближе к улице Элизе вообще ни одной. Старик бесцельно брел по тротуару, как вдруг заметил громадный лимузин, припаркованный на изрядном расстоянии от остальных машин. В такую погоду, да еще ночью, не сыскать более пустынного места, чем улица Элизе. И это несмотря на то, что до Елисейских Полей рукой подать. Развесистые кроны каштанов по обе стороны дороги отбрасывали густые тени вокруг, отчего вся улица казалась погруженной в кромешный мрак.

Мышь подошел ближе и увидел на переднем сидении человека. Мужчина в вечернем костюме сидел на водительском месте, вот только Мышь начисто запамятовал, был тот во фраке или в обычном смокинге. Он также не запомнил головной убор. Фетровая шляпа с мягкими полями? Цилиндр? А может, вообще ничего? Потому что бросились в глаза светлые волосы. Очень светлые.

Все случилось в мгновение ока. Едва Мышь приоткрыл дверцу и с достоинством (он ведь не какой-то там пропойца!) произнес: «Не найдется ли у вас пары франков на кружечку пива, ваша светлость?», как мужчина пошатнулся и стал крениться набок, норовя выпасть из кабинки.

Мышь обеими руками стал заталкивать незнакомца обратно и тут же почувствовал, как руки стали липкими. Он пригляделся и заметил темное расползающееся пятно на рубашке незнакомца.

— Этого еще не хватало! — выдохнул он почти машинально. — Ты что это, парень, решил со мной утворить?

Надо побыстрее уносить ноги. Но вначале он должен захлопнуть дверцу автомобиля, иначе мертвец свалится прямо на тротуар. Кое-как он усадил покойника и в этот момент почувствовал что-то твердое у себя под ногой.

— Этого еще не хватало! — снова повторил он, поднимая с земли пухлый бумажник. Мельком взглянув на него, Мышь тут же опустил бумажник себе в карман. Нет, он не станет открывать его прямо здесь.

Старик снова нырнул на Елисейские Поля и даже предусмотрительно перешел на другую сторону улицы, потом рысью пробежался почти до самого парка Ла Рен. И только там перевел дыхание и, остановившись под фонарем, извлек на свет божий свою добычу.

В бумажнике лежала пачка из десяти пятисотдолларовых купюр, рядом — вторая пачка из пятидесяти стодолларовых купюр. И много, очень много франков.

Что ж, деньги парню уже без надобности. В том, что тот покойник, Мышь не усомнился ни на секунду. А потому надо действовать, и действовать быстро. Такая удача случается ведь не каждый день. А уж если совсем точно, то шанс, подобный этому, выпадает раз в жизни, и его нельзя упустить.

Мышь быстро просмотрел остальные отделения бумажника. Крохотная фотография молоденькой девушки, не очень, впрочем, качественная. Такие обычно делают для паспортов. Три билета красного цвета, наверное, в кино. Пустой конверт: его он не стал трогать, оставив там, где он лежал. На конверте значилось: «Сэр Арчибальд Ландсберри». Дальше шли неразборчивые буквы, скорее всего, чей-то адрес в Лондоне. Но со всем этим он разберется позже. А пока…

А пока он извлек из бумажника пачки с деньгами, предусмотрительно оставив внутри только одну купюру достоинством в пятьсот долларов, еще одну стодолларовую банкноту и немного франков. Сейчас самое главное — быстро избавиться от бумажника. Его старик решил припрятать среди тюльпанов на первой же встреченной по пути клумбе. Для пущей верности он даже присыпал находку слоем земли. А потом пошел прочь с карманами, полными денег.

Старик, между прочим, уже был научен горьким опытом по части находок. Несколько лет тому назад он подобрал в метро кошелек с двумястами франками. Но люди успели заметить, пришлось нести деньги в участок. Благо, тот находился рядом со станцией метро. Тогда у него решительно не было никакой возможности стащить из кошелька хотя бы одну бумажку. А вдруг в участке его станут обыскивать? Более того, ему даже пришлось пожертвовать единственной монеткой в десять франков, которой он успел разжиться. Потому что хозяйка кошелька, прибежавшая в участок почти следом, стала кричать, что не хватает десяти франков, и все такое. Полицейский принялся шарить по карманам бродяги и выудил оттуда искомую монетку, которую прямо на месте вручил женщине, несмотря на бурные протесты старика, утверждавшего, что это его личные деньги.