Разведывательная информация об обстановке в Иране легла в основу важного решения, принятого руководством СССР, которое поручило внешней разведке попытаться установить неофициальные контакты с представителями иранских националистических и других антишахских сил, выяснить их реальные возможности и планы прихода к власти. С учетом деликатности задания и в целях строгой конспирации возможности «легальной» резидентуры в Тегеране решено было напрямую не задействовать. Секретная миссия была возложена на опытного разведчика Фадеева (фамилия изменена. — Авт.). В 1961 году он прибыл в Иран во главе группы разведчиков.

Задачи, поставленные перед группой Фадеева, решались успешно, были установлены неофициальные контакты с интересовавшими разведку лицами, в том числе с теми, кто имел непосредственное отношение к военной стороне деятельности СБИТО. Американцам так и не удалось разместить в Иране ракетно-ядерное оружие, шах не осмелился на этот шаг, учитывая общую обстановку в стране. Реализации планов США помешали также совместные усилия советских внешнеполитических ведомств, которые использовали разведданные, поступавшие из Тегерана.

Миссия Фадеева неожиданно была прервана: ее подвела публичная реализация добытой информации. Такие парадоксы время от времени случаются и в разведке. Н.С. Хрущев на встрече с президентом США Джоном Кеннеди в 1962 году в Вене, желая, видимо, продемонстрировать возможности СССР и произвести впечатление, заявил, что ему хорошо известно о планах США в Иране, осуществлению которых способствует лично Мохаммед Реза Пехлеви, но его режим обречен и скоро падет. Группе Фадеева пришлось покинуть Иран, чтобы не оказаться под ударом.

Детище США — блок СБИТО — просуществовал до февраля 1979 года, когда иранский народ совершил антимонархическую революцию. В политическое небытие ушли и шах, и господство американцев в Иране, инструментом которого был блок СБИТО, известный ранее как Багдадский пакт.

Стоял душный августовский вечер 1950 года. Прохожие в Тель-Авиве, словно сонные мухи, медленно передвигались по улицам. И только в барах и кафе, где кондиционировался воздух или, на худой конец, крутились над головой вентиляторы, царило оживление.

Пожалуй, единственным человеком во всем городе, который не замечал ни жары, ни духоты, был резидент советской внешней разведки в Израиле Владимир Иванович Вертипорох. Он уже два часа ездил по городу, посетил четыре магазина, парикмахерскую, забрал из прачечной белье, заехал в турагентство.

Столь длительная поездка по городу была вызвана не домашними заботами, а оперативной необходимостью. На этот вечер была запланирована весьма ответственная встреча с сотрудником израильского министерства иностранных дел, и поэтому нужно было тщательно провериться на предмет возможного наружного наблюдения. Чиновник МИД характеризовался дружественно настроенным к СССР человеком, и к нему обратился наш надежный агент из числа израильтян с просьбой об оказании помощи советской разведке.

Дипломат не дал прямого ответа на это обращение, и тогда агент предложил ему встретиться с ответственным лицом из советского посольства, чтобы самому убедиться, с кем он имеет дело. После некоторого колебания тот согласился на встречу.

Складывалась довольно неординарная ситуация. С одной стороны, объект практически не принял предложение советской разведки, а с другой — дал согласие на встречу с представителем советского посольства. Возникал вопрос, не кроется ли за этим какой-нибудь подвох или, того хуже, коварная проделка израильской контрразведки. Если объект доложил спецслужбам о подходе к нему со стороны советской разведки, то израильтяне могут осуществить крупную провокацию, несмотря на то что резидентура приняла определенные меры безопасности.

После тщательного изучения ситуации и консультации с Центром было принято решение выйти на встречу. И сделать это решил сам резидент. Риск, конечно, был, но была и определенная уверенность, что этот человек не пойдет на провокацию.

Владимир Иванович после двухчасовой проверки в городе шел к месту встречи. Беседу было намечено провести в одном из кафе недалеко от торгового центра. Придя за 15 минут до назначенного времени, разведчик прошелся по улице, зашел в магазин напротив кафе, наблюдая одновременно за обстановкой на подходах к месту встречи. Все было спокойно. Ровно в 19.30 появился объект. Резидент узнал его по описанию. Тот неторопливо прошел в кафе, через пять минут вошел туда и Владимир Иванович. Он увидел израильтянина за столиком в дальнем углу зала и подошел прямо к его столу. На столе лежал журнал «Тайм». Это был опознавательный знак. Владимир Иванович попросил разрешения сесть за стол и положил перед собой, как было определено условиями встречи, газету на английском языке. Контакт был установлен быстро и легко. Сразу же завязался оживленный разговор, сначала о погоде и здоровье, а затем собеседники перешли к обсуждению вопроса, ради которого и была организована эта встреча.

Разговор был весьма плодотворным. Израильтянин дал согласие на продолжение встреч. С ним были обговорены условия конспиративного поддержания связи.

Так был установлен контакт с очень информированным источником, получившим в дальнейшем в советской разведке псевдоним «Урал».

Резидентура советской внешней разведки в Израиле начала действовать в конце 1948 года, через пол года после образования этого государства. Ей предстояло выполнить весьма важную миссию: своей информацией и разведывательными мероприятиями способствовать внешнеполитической деятельности нашего государства в этом стратегически важном, взрывоопасном Ближневосточном регионе. Перед резидентурой в Тель-Авиве ставились задачи отслеживать развитие обстановки на Ближнем Востоке и в основных странах региона, вскрывать устремления, планы и конкретные мероприятия правительств США и Англии в отношении Израиля и соседних стран, добывать информацию о планах, внешней и внутренней политике израильского руководства, о деятельности руководства международных сионистских организаций, о положении в Израиле, давать свои оценки, прогнозировать развитие событий.