Вырвавшись из плена мокрых пеленок, которые оказались обычными ветхими тряпками, девочка шустро задрыгала ручками и ножками. Зара осторожно перенесла ее на свою рубашку, а мокрое тряпье небрежно сбросила на пол. Брямс!
– звук заставил ее оглянуться. Среди кучи рванья что-то блеснуло. Зара быстрым движением прикрыла девочку краем своей рубахи и нагнулась за таинственным предметом.Она осторожно потянула за цепочку, и с удивлением уставилась на медальон, оказавшийся в ее руке. Треугольник, поверх которого лежало кольцо с маленькими сверкающими камнями, расположенными по всей окружности, из которых один был черным, остальные белыми.В центре медальона был особенно большой камень, который обвивали две змеи. В тусклом свете от очага казалось, будто они живые, так причудливо отбрасывали тени и, казалось, что вот-вот зашевелятся. На углах треугольника, выходящих за границы круга,виднелись какие-то знаки. Чтоб лучше рассмотреть их, Зара подошла поближе к огню. И вдруг свет от пламени тысячекратно отразился в большом камне! Множеством светящихся искр он разлетелся по избе, освещая ее, как солнце. Зара вздрогнула и испуганно выронила медальон, будто вместе со светом он вобрал и обжигающий жар пламени.Свет тут же погас. Собравшись с духом, Зара подняла медальон, но больше не рискнула подносить его к огню. Это был не просто оберег. В нем чувствовалась какая-то невероятная сила.

– Хм... в наших краях я ничего подобного не видела...
– тихо произнесла Зара, и перевела взгляд на младенца, - А ты не обычное дитя...

Девочка, спихнув с себя рубаху, обеими руками усердно пыталась поймать свою ножку и затянуть ее в рот, не обращая внимания на вспышки света. Наконец, ей это удалось, и она с удовольствием принялась насасывать большой палец на ноге, с интересом глядя на Зару большими зелеными глазами. Малышка не плакала, не была напугана, казалось, будто она уже давно знает и доверяет этой женщине. Зара на мгновение задумалась, словно сомневаясь, затем торопливо завернула медальон в тряпицу и положила его на дно сундука.

Она ловко запеленала младенца, будто делала это уже не раз. Так часто Зара в мыслях пеленала и убаюкивала своего первенца, что помнила все эти действия в мельчайших подробностях.Каждый жест был ей привычным, словно много раз она повторяла его наяву.

Налив в миску молока, она макнула в него краешек свернутого кульком рушника и осторожно поднесла ко рту малышки. Девочка быстро поняла, что от нее требуется, и принялась высасывать молоко из ткани.

– Вот и хорошо...
– улыбнулась Зара, - А завтра утром я найду тебе кормилицу.

Она снова и снова обмакивала полотенце в молоко и давала его девочке, а та с удовольствием причмокивала.

Дверь распахнулась, запуская внутрь воздух, пропитанный дождем и грозой.

– Нет никого...
– сообщил Визимир, вернувшись в избу и стряхивая с себя у порога дождевую воду, - Все обошел, никого нет... Может, утром объявятся...

– Это моя дочь... Боги послали мне ее...
– тихо приговаривала Зара, ласково глядя на девочку и осторожно проводя пальцем по черным завиткам на ее лбу.
– Я назову ее Найдана, что значит "найденная"...

***

Только к утру гроза успокоилась. Еще были слышны ее тихие удаляющиеся шаги, и даже не верилось, что совсем недавно все вокруг сотрясалось от неистовых ударов.

Зара так и не легла. Она боялась уснуть. Боялась спугнуть этот прекрасный сон, где она снова стала матерью. Боялась, что стоит только ей закрыть глаза, как младенец исчезнет. Всю ночь она просидела возле спящей девочки, смотрела на нее, изредка прикасалась, словно не веря, что она реальная, а не плод ее воображения, и тихо улыбалась. Девочка крепко спала. Похоже, что гроза не причинила ей никакого вреда.

– Нужно отнести ее на совет старейшин, - сказал Визимир, какое-то время наблюдавший за женой.Зара даже не заметила, когда он проснулся, и сейчас удивленно посмотрела на мужа, будто не ожидала его тут увидеть.

А ведь, и правда, нужно представить ребенка жрецам, чтоб они совершили обряд, означающий, что девочка принята в их род. Зара медлила с ответом. Она посмотрела на девочку, улыбнулась, когда та вдруг принялась причмокивать во сне, и вдруг какой-то необъяснимый страх охватил ее.

– Подожди немного...
– шепотом, словно страх обессилил ее, произнесла Зара, - Дай мне хоть чуть-чуть насладиться этим счастьем... Давай, позже представим ее роду.

– Когда?Сколько мы будем ее прятать? Чего ты боишься?

– Я не боюсь, - ответила Зара, отводя взгляд, - Позже... Ее нужно покормить и переодеть... И, как знать, может, от дождя она приболела. Родишка же совсем. Негоже больного младенца тревожить. Подлечить нужно.

Зара искала причины, почему нужно отложить знакомство семьи с девочкой. Она не хотела впускать посторонних в их маленький мир, который вдруг образовался этой ночью. Но она понимала, что рано или поздно ей придется показать девочку роду. И уж конечно, придется рассказать, откуда та появилась. Зара была уверена, что девочку примут в племя, ведь ребенок был здоров и крепок. Ночной дождь не причинил девочке вреда - это Зара видела. Но пока о ней никто не знает, это ее дочь. А что будет, когда все узнают правду? Вдруг у нее заберут младенца и отдадут на воспитание другим людям. Более опытным, имеющим своих детей. Скажут, что это для ее же блага. Да вон, хотя бы, Добряне отдадут! Та выкормила уже своих четверых, разве не выкормит и эту малютку? К тому же она была родная сестра Визимира - не чужой человек. А что, если вдруг обнаружатся настоящие родители девочки? Душа Зары разрывалась от этих мыслей. С одной стороны она не хотела быть жестокой и лишать младенца настоящей матери, ведь она сама так страдала, лишившись ребенка. Но с другой стороны, она тоже хотела быть матерью. И это был, пожалуй, единственный шанс стать ею. А если объявятся настоящие родители... Тут уж не поспорить, она должна будет отдать младенца. Этого Зара боялась больше всего на свете.За несколько часов она успела полюбить это дитя всем сердцем. Она сама хотела заботиться о малышке. И только она увидела лучик света,только очнулась от многолетнего кошмара, как все могло оказаться всего лишь сном. Поэтому Зара и не решалась показывать всем найденыша. Но, как бы не оттягивала она момент представления ребенка роду, он был неизбежен.

Визимир ушел в лес, обещая вернуться только к вечеру, а Зара даже не выходила на улицу, чтоб каждое мгновение быть рядом с младенцем. Стоило только девочке скукситься, даже не заплакать, а лишь наморщить носик, как Зара тут же спешила к ней, предугадывая ее желания. Но как она ни старалась, чтоб девочка не выдала плачем свое присутствие, соседи все же заподозрили неладное.

Зара сидела на лавке и размеренно покачивалась, держа на руках ребенка. Она тихонько мурлыкала колыбельную, на ходу сочиняя слова, и с улыбкой смотрела на спящую малышку.Вдруг дверь скрипнула и в полумрак избы ворвался дневной свет. Зара от неожиданности вздрогнула, быстро обернулась, в надежде увидеть мужа, но тут же инстинктивно пригнулась над младенцем. На пороге стояла жрица. Как всегда, красивая и строгая. Возможно, звание жрицы заставляло ее быть всегда суровой, ведь она имела дело напрямую с богами. Никто из простых людей не решался сблизиться со жрицей, ее боялись даже те, кто не хотел в этом признаваться. Но даже в этом своем строгом облике она была очень красива: темные тонкие брови четкой линией шли над выразительными карими глазами, которые, казалось, смотрят насквозь и видят самую душу, длинные волосы цвета коры дуба, обласканной солнцем, свободной волной струились вдоль тела почти до колен.От нее никто не требовал носить косу или прятать волосы под волосник. Множество украшений, которые она носила то ли по статусу, то ли от большой любви к ним, поблескивали на ее пальцах, запястьях и шее.