— Двуколка во дворе, мисс. Ваш саквояж? Тут пара шагов… не больше.

Вместе с ним я прошла за барьер и оказалась у экипажа, который он называл двуколкой — довольно маленькой двухколесной тележки, запряженной серой лошадью.

Он погрузил в тележку мои сумки.

— Думаю, мисс, — сказал он, — вам со мной будет удобно.

— Благодарю, — сказала я, когда он помог мне подняться в экипаж.

— Утро начинается доброе, мисс, — сказал он. У него была черная борода и вьющиеся темные волосы — коренастый мужчина средних лет с произношением, к которому со временем я должна буду привыкнуть.

Он был склонен поболтать. Хлестнув коня, он сказал:

— Молоденькие леди начнут приезжать в следующий вторник. Это даст вам время обустроиться, мисс. Малость по-другому, когда они все тут, а? Только некоторые из них в это время года остаются в школе. У нас полностью разъезжаются только на Рождество и на лето. Некоторым до дома слишком далеко, понимаете?

— Да, — сказала я.

— Вы вообще знаете Девон, мисс?

— Боюсь, что нет.

— У вас впереди настоящий подарок. Собственное графство Бога. Маленький кусок самих Небес.

— Рада это слышать.

— Это так, мисс. Вот, к примеру, сэр Фрэнсис Дрейк. Он был девонцем. Спас Англию от этих испанцев, так говорят. Только это было уже давно. Славный Девон, так его называют. Девонширские сливки и сидр… О них даже песни сложены.

— Да, я слышала некоторые из них.

— Через минутку вы увидите большой дом. Аббатство в добрых трех милях дальше.

— Это дом Веррингеров?

— Да, это Холл. Смотрите, вон у церкви кладбище. Как раз в этот момент зазвонили колокола.

— Сегодня похороны. Смешное время для приезда, мисс, коли позволите так сказать. Миледи вот уходит, а вы приезжаете.

Его борода затряслась. Казалось, он находит это забавным.

— Чьи это похороны, вы сказали?

— Леди Веррингер.

— О… она была очень пожилой?

— Нет. Жена сэра Джейсона. Бедная леди. Какая там жизнь. Лет десять, а то и больше, как стала калекой. С лошади своей упала. Не больно-то им везет… Веррингерам то есть. Думаю, точно на них проклятье, как люди говорят.

—О?

— Ну, это давно началось… совсем давно. И Аббатство, и все это. Истории разные есть про них. Есть люди, думают: было так — или Аббатство, или Веррингеры; следовало бы быть Аббатству.

— Звучит таинственно.

— О, это давняя история.

Мы свернули в такую узкую аллею, что окаймлявший ее кустарник терся о края двуколки. Внезапно мой возчик затормозил. Навстречу нам приближалась карета.

Возница кареты тоже натянул вожжи. Альтернативы у него не было, и мужчины сердито уставились друг на друга.

— Тебе придется подать назад, Эммет, — сказал возница кареты.

Мой кучер — по всей видимости Эммет — упрямо оставался на месте.

— Тебе куда как меньше пятиться, Том Крэддок, — сказал он.

— Я назад не подам, у меня тут сквайр.

Я услышала, как чей-то голос крикнул:

— Во имя Господа, что тут происходит? В окно выглянуло лицо, и я мельком увидела темные волосы и сердитые темные глаза.

— Да тут Нат Эммет, сэр Джейсон. Он новую молодую леди в школу везет и дорогу загородил.

— Сейчас же подай назад, Эммет! — крикнул повелительный голос, и лицо скрылось.

— Да, сэр. Да, сэр Джейсон. Я как раз это и делаю…

— Так пошевеливайся.

Эммет соскочил на землю, мы двинулись назад и наконец вернулись к широкой дороге.

Карета резким аллюром вырвалась вперед, и, проезжая мимо, кучер торжествующе ухмыльнулся Эммету. Я попыталась разглядеть мужчину в карете, но его не было видно.

Похоронный колокол снова зазвонил.

— Он только что похоронил жену, — сказал Эммет.

— Так значит это сам сэр Джейсон. Он показался несколько холеричным.

— Что это, мисс?

— Он показался немного раздражительным.

— О, сквайр не любит, когда ему что-нибудь поперек дороги становится… вроде его бедной леди. Есть такие, что говорят, она ему мешала. Но я говорю не по делу. Только есть вещи, о каких люди не помалкивают. Да и с чего бы?

Мы быстро ехали по аллее.

— Не хочу еще кого встретить, — сказал Эммет. — Не то, чтобы я во второй раз сдавал назад… Только из-за сквайра. Да мы вряд ли его снова встретим, верно?