— Лари.

— Что ты хочешь нам рассказать?

— Я полагаю, что мне известно, как выглядит тот, кто устроил взрыв.

И я рассказала о том, что видела накануне в гостинице и около нее.

— Кто твои родители или опекун, Лари? — синеглазый сыщик красив и обаятелен, но мне не нравится его жесткий взгляд, хотя он пытается придерживаться мягких интонаций, беседуя, как он думал, с ребенком.

— Зачем вам? — напрягаюсь я.

— Для просмотра твоих воспоминаний нужно разрешение взрослого.

— Не нужен просмотр, я могу просто передать то, что видел, — я заметила, как удивленно подняли брови двое из присутствующих.

Синеглазый следователь хмыкнул с некоторой долей недоверия, но спорить не стал:

— Давай тогда мне.

Я уселась напротив него, взяла за руки, чтобы проще было установить контакт, и принялась транслировать свое кино: ужин в трактире, странная напряженная беседа по соседству, амулет, отчетливо — лицо рыжеватого полуэльфа с максимальным приближением, его манипуляции с амулетом в переулке рядом с гостиницей.

Следователь шумно выдохнул и ругнулся:

— Сейлиар, демоны его дери! — двое других переглянулись. — Лест, Ричер, быстро в отдел, вы знаете, что делать.

Коллеги синеглазого беззвучно испарились, а тот смерил меня взглядом, словно раздумывая, стоит ли говорить то, что собирался.

— Ладно, — решился, — сейчас я побеседую с пострадавшими, которые в состоянии говорить, а ты подожди, я с тобой еще не закончил.

Я выскользнула из кабинета, довольная отсрочкой. Явно ведь маг, и его мне нехитрым маскарадом провести не удалось. Равно как и доктора, который ожидал меня в коридорчике под дверью.

На смену мне в кабинет вошел один из вчерашних наемников, отделавшийся ожогами и переломом руки, а я присела рядом с лекарем. Некоторое время мы сидели молча, я ждала, что лекарь заговорит первым, и, что греха таить, надеялась, что заговорит на важную для меня тему. Наконец доктор нарушил молчание:

— Я заметил, тебе не чуждо целительское дело, и ты уже кое-что умеешь.

— Не слишком много, к сожалению, но вправить перелом, обработать рану и… пожалуй, диагностировать некоторые заболевания и оказать первую помощь в экстренных случаях. Еще я эмпат, чувствую состояние пациента и… — я не была уверена, что об этом стоит говорить. — могу некоторое время удерживать умирающего на грани, пока не подоспела помощь.

Доктор моргнул удивленно:

— Не ожидал. Редкий дар.

— Господин лекарь, — решилась я на просьбу, — а можно было бы мне поработать в лечебнице?

— Ну ты же понимаешь, что никто не доверит подростку без образования лечение пациентов.

— Еще бы! Но я могу выполнять любую работу: уход за больными, уборка, ночные дежурства, просто всякое «подай-принеси».

— Об этом стоит подумать. Разберешься со следователями — приходи ко мне, я тебя познакомлю с магистром Ставиром, персонал в лечебницу можно набирать только с его одобрения. Будешь меня искать — спроси ведущего целителя Вестрама, Рьена Вестрама, — этими словами лекарь поднялся со стула и скрылся за углом коридорчика.

Я осталась одна.

Через какое-то время из кабинета вышел наемник, за ним — следователь. Синеглазый вновь окинул меня внимательным взглядом и прошествовал мимо. Вернулся он через четверть часа и махнул мне рукой — заходи, мол.

Зашла. На этот раз следователь разместился за столом, а мне указал на стул напротив.

— Ну а теперь, девочка, тебе придется рассказать, кто ты есть и от кого прячешься под личиной мальчишки.

— Скажете тоже… личина. Просто одежда.

— И волосы стриженые, — дополнил следователь.

— Я обязательно должна рассказать о себе?

— Обязательно, — следователь был намерен настоять на своем.

— Ну что ж… — вздохнула. — Я считаюсь невестой герцога Алейского и сбежала из его владений, чтобы избежать участи худшей, чем смерть.

— С каких это пор замужество считается чем-то столь ужасным? — скептически скривил губы синеглазый.

— А вот с таких… Вы позволите показать? — я протянула руки.

Следователь кивнул, и выложил на стол свои. Я накрыла его ладони своими и принялась за показ картинок: первая моя беседа с герцогом, образы, которые он мне транслировал, и слова, которые говорил, мои собственные ощущения — парализующий страх в присутствии жениха — и страницы книг перед глазами — о ритуалах «правильных» и извращенных.

После чего я откинулась на спинку стула и на вытянутой ладони продемонстрировала струйку пламени, свидетельствующую о моем даре.

— Но… это незаконно! С таким уровнем — храмовый щит?! — опешил следователь.

— Теперь вы понимаете, что я жертва преступления? И едва не стала жертвой преступления еще худшего?

— Да. Я сожалею… Я не знаю, что могу сделать. Храмовую защиту убрать невозможно, раз она уже наложена. Помолвка нерасторжима. Даже король не может избавить вас от этого брака своей волей. Только если семь лет…