Так пусть узнают это.

— В этом доме не знакомы с правилами гостеприимства, — сказал Каперед.

Его голос окреп, не походил на голос больного. Старая сталь лишь сверху повредило ржавчиной, внутри она осталась такой же прочной и упругой.

Хозяева дома переглянулись, не нападок и оскорблений они ожидали от чужака.

— Пленники себя так не ведут, — сказала одна женщина.

По виду она была матриархом рода. Каперед не знал, традиции Вангинов и кто правит в семьях этого племени. Говорила женщина на языке граждан чисто, с небольшим акцентом. Похоже, много времени провела в обществе купцов из Обитаемых земель.

Каперед взглянул на ткацкий станок, одиноко стоящий в углу. Рядом находилась погашенная жаровня, не дающая ни света, ни тепла. Пыль лежала на деревянной раме, никто не пришел, чтобы ее смести. Но Каперед ничего не сказал.

— Так я пленник? А по какому праву вы называете меня своим пленником? Ни божественное, ни человеческое право не дает вам такой возможности. Или ваш народ не чтит законы?

— Ты колдун! И слова твои подобны яду! — воскликнул молодой мужчина, вскочивший с места.

Зрение у Капереда ухудшилось, он не мог разглядеть того, кто так просто разбрасывается страшными обвинениями. Мужчины варвары выглядели одинаково — бороды, широкие туники и кожаные штаны. Различались только количеством седины в волосах.

— Сядь, Ахелин, — сказала женщина, — позволь этому человеку высказаться.

— Благодарен вам, госпожа, за возможность. Я уж думал, мне вырвут язык за человеческие речи, что я веду. Заставят лаять, подобно животному. Ведь меня вынуждают жить по животным законам ваши действия.

— Мы не чинили тебе вреда, чужак.

— Но и бросить в беде нуждающегося так же является негодным поступком. Впрочем, я понимаю ваши опасения. Мне необходимо представиться, ведь я вижу, что мой патрон… что мой покровитель, сопровождавший в этом путешествии, не присутствует здесь. Вижу, мне не стоило полагаться на его благородство.

Варвары ждали, что еще скажет надменный чужак. Им не нравилось такое отношение, злило! И Каперед это прекрасно понимал, как понимал то, что полностью находится в их власти и может только взывать к их совести.

— Меня зовут Каперед, я странствующий торговец, чей товар — знания и их применения. А так же я собиратель древней мудрости, ловец змей в высокой траве. И говорить складно я обучен, но ранят мои слова лишь оппонентов в суде. Я не обучен наводить порчу на человека, лишать его сна и пищи. Я обучен лечить недуги, но не все из них поддаются лечению. Я человек и возможности мои ограничены этим.

— Складно говорит этот человек, язык как у всех копченых подвешен, — сказал старший из мужей.

Самый седовласый, морщинистый молчал. Он сидел не по центру, но наверняка был патриархом рода.

— И мыслит складно, — добавила женщина, — сообразил, что взятый им на поруки человек, отправился в долину теней. Удивительно, что так мыслит, после долгой болезни.

— Странное обвинение!

Каперед поморщился и вздохнул, закончив мысль:

— Вас не удивляет, что сильный телом человек после долгой болезни способен брать в руки оружие. Так что удивительного в моей способности мыслить? Мое оружие, — он погладил себя по груди, — отточено долгими упражнениями.

— Так ты не колдун, как утверждают свидетели? — напрямик спросил молодой мужчина. — И не знаешь, что случилось с нашим родственником Виром Зижавом?

— Не колдун. Кто, те свидетели? Знаю, но поделать ничего не мог.

Ответ Капереда вогнал обвинителя в ступор. Пока тот сообразил, что каждое слово относилось к нужной части вопроса. В устной речи подобный прием применяют некоторые ораторы, чтобы сбить противника с мысли. Получилось и в этот раз.

Мужчина рассвирепел, сбежал с возвышения и остановился у огня. Он принялся осыпать чужака обвинениями, но говорил на родном языке. Его захлестнула ярость, и он потерпел поражение в схватке с Капередом.

— Ахелин! — матриарх рода встала. — Поди проверь, как проходит подготовка к торжеству.

Молодой варвар оскалился, но не посмел ослушаться. Его держали здесь в совете для грубой силы. Разящий словами — так подумал Каперед. Первый и самый простой натиск в суде, за ним следует хитрость или демагогия.

Эти люди были опасными противниками. Каперед не хотел бы с ними встречаться. Купеческая семья, похоже, обладала навыками, достойными ораторов Города. Немудрено, им приходится иметь дело с разными людьми.