– У меня много сил. Это всего лишь одна из них.

– Поэтому ты поцеловал меня?

– Вовсе нет. – Его взгляд стал еще холоднее. – Просто подумал, почему бы мне сегодня не поранить губу? Спасибо, что помогла мне в этом.

Его сарказм застал Лидию врасплох. На мгновение она забыла, что это ужасающий демон. Он казался почти…

Человеком.

Она нервно оглянулась, обеспокоенная этой мыслью.

– Какие еще силы у тебя есть?

Этот вопрос вызвал у Сетха робость и жуткий интерес. Отвечая, он рычал как демон, коим и являлся.

– Молись, чтобы никогда не узнать о них.

«Отлично. Если он хочет поиграть…»

– Зачем ты привел меня сюда?

Сетх бросил взгляд на кровать.

– Даже не мечтай. – Кровь прилила к щекам Лидии. – Если ты не любитель некрофилии, то этого никогда не произойдет.

– Некрофилии?

Лидия была готова к его возможному нападению.

– Я скорее убью себя, чем позволю тебе ко мне прикоснуться.

Сетх замер. Эти слова поразили его сильнее удара, и перенесли в прошлое.

«Ты прогнивший кусок грязи, ты не достоин меня».

Лидия не сказала этого вслух, но по ее тону и так все понятно. Внезапно Сетх вновь стал юношей, которого высмеивали за происхождение.

Отвергнутый.

Униженный.

Не достойный жить.

Он чувствовал себя точно так же, как и тогда. Страдание и боль от непереносимой правды, которую не в его власти изменить. Он не просил, чтобы его рожали, и, черт побери, уж точно не желал бессмертия. Он пытался быть достойным. Когда-то. И к чему это привело?

К столетиям мучений.

Гнев охватил Сетха, и он еле сдержался, чтобы ударом не спихнуть Лидию с позолоченного пьедестала. Она словно восседала на троне и смотрела на него свысока. И все же одно Сетх знал точно – ему вбивали это, пока он не хорошенько все не усвоил – слова ранят намного сильнее, ударов. Раны исцелялись, а синяки сходили, но слова – всегда оставались.

Они ранили душу и разъедали сердце вечность.

– Не льсти себе, женщина. – Сетх окинул ее насмешливым взглядом. – Да я скорее наждачной бумагой по члену пройдусь, чем коснусь тебя.

Лидия замерла, услышав столь грубое и образное оскорбление. Никто прежде не смел разговаривать с ней в таком тоне.

– И почему же я тут?

Она не видела других причин своего заточения.

– Почему ты пришла за Солином? – ответил Сетх вопросом на вопрос.

«А ты как думаешь?»

– Он попал в беду и нуждался в помощи.

– Ты готова рисковать ради него жизнью?

Лидия хмыкнула, услышав столь нелепый вопрос.

– По-моему, ответ и так очевиден. Я же здесь.

Сетх запутался еще больше.

– Но зачем?

– Что значит зачем?

– Зачем рисковать собственной жизнью ради него? – нахмурился еще сильнее Сетх.

До Лидии вдруг дошло, что демон совершенно не понимает, о чем она говорит. Словно они говорят на разных языках.

– Разве тебе не о ком заботиться?

– О себе, – гордо ответил он.

– И…

Вспышка ярких эмоций исказила его черты. Удивление, задумчивость, шок, теперь он выглядел еще более запутавшимся.

– Нет. От живых существ можно ожидать лишь предательства или жестокости. Они не стоят того, чтобы я проливал за них хоть каплю крови или пота.

«Ну что ж. Во и все.

Он – демон, как ни крути. Бездушный. Неспособный ценить или любить кого-либо, кроме себя. А чего я еще ждала?»

– Это говорит о многом. Теперь мне известно о тебе все, что надо.

Сетх вопросительно изогнул темную бровь.

– И что же тебе известно?

– Ты – ублюдок.

Он не улыбнулся, но Лидия знала, что ее слова вызвали у него горечь умиления.

– Как и все мы.

– Нет. – Убежденным тоном ответила Лидия. – Не все.

Он скривил губы в зловещей ухмылке, которая, вероятно, стала причиной кошмаров у бесчисленного количества существ.

– Ты – дура, если так считаешь. Солин уже бросил тебя. Он даже не оглянулся, когда я освободил его.

«Ага, точно. Так я и поверила».

– Ты лжешь.

Сетх махнул рукой, вызывая туман. В дымке Лидия увидела комнату, в которой раньше держали Солина. Но сейчас камера пустовала.