Лидия провела пальцем по его губе, а Сетх проследил за ней взглядом.

– Сетх, поцелуй не должен причинять боли.

Он нахмурился и посмотрел на нее, словно считал чокнутой.

– Поверь.

Сетх кивнул, хотя ни на секунду в это не поверил. Поцелуй не приносит вреда женщине, а вот его всегда заставляет страдать. С кем бы он ни целовался, результат всегда был один и тот же.

Губы Лидии прильнули к его губам, и он собрался с силами в ожидании боли. Ее пальцы запутались в волосах, чуть приоткрытые губы потерлись о его рот, посылая мурашки по всему телу. А когда язычок скользнул в рот, поглаживая зубы и сплетаясь в сладостном танце с его языком, Сетх мог поклясться, что увидел звезды.

Лидия улыбнулась, почувствовав, как он расслабился в ее объятиях и стал отвечать на поцелуй, пока полностью не перехватил инициативу на себя.

Теперь настал ее черед удивляться. У нее были свидания и парни, но никто не целовал ее так.

Словно она воздух, которым он дышит. Лидия зарылась пальцами в мягкие кудри. Она не знала почему, но эти кудряшки всегда вызывали у нее улыбку. Наверно из-за своей редкости и уникальности. И дело не только в их необычном цвете, но и шелковистости. Волосы Сетха напоминали неистовый хаос, такой непослушный, и в то же время сдержанный и целостный.

Как и сам Сетх.

В ту самую секунду, как их дыхания смешались и с его губ сорвался стон, Лидия сделала потрясающее открытие.

Она любит его.

По-настоящему.

Глубоко.

Всем сердцем.

Да, он бесит ее и может виртуозно довести до белого каления, подпитывая жажду придушить его на месте.

И в то же время трогает душу, заставляя жаждать прикосновений, даже когда она раздумывает, куда бы потом спрятать его хладный труп.

Но больше всего она обожает то, что Сетх смотрит на нее как на богиню. Ни больше и ни меньше. И прикасается так, что она почти верит в свою красоту.

«Я люблю тебя, Сетх».

Если бы она только отважилась признаться вслух. Но Лидия прекрасно знала, что Сетх не готов ей поверить. Он слишком изранен. Со временем она заставит его понять. Так или иначе.

Сетх тонул в ощущениях того, как Лидия прикасается к нему, целует не причиняя боли. Ни капельки. Никогда он не мог вообразить ничего столь сладкого. Сочного.

Только теперь он понял, почему люди этого жаждут. Готовы пойти на смерть и убийство.

Стоило вдохнуть ее аромат, как на Сетха нахлынула дикая потребность из самого темного уголка души.

«Люби меня…»

Он отчаянно нуждался в ее сердце. Не понимал, почему это столь важно, но всякий раз, когда она была рядом...

Все остальное теряло значение. Боль уходила.

Он чувствовал только Лидию. Ее улыбка согревала самую заледеневшую частичку его души. Она даже не представляла, какую власть имеет над ним. Возможно, Нуару принадлежит его тело, но Лидия целиком и полностью владеет его сердцем и истерзанной душой.

В ее объятиях он вновь обрел способность мечтать. Верить, что возможно, только «возможно», он не никчемный кусок дерьма, которым можно попользоваться и выбросить.

Может на этот раз он заслуживает быть с кем-то рядом.

В эту самую секунду Сетх почувствовал себя более беззащитным и уязвимым, чем когда-либо прежде. Теперь он понял истину, от которой не сможет никогда отречься.

Лидия – единственное существо на этой Земле и за ее пределами, которому под силу уничтожить его одним лишь словом.

«Как я мог это допустить?.. Мне же отлично известно, что нельзя подпускать никого слишком близко».

И несмотря на все это, он не в силах держать ее на расстоянии. Сладка, добрая, он нуждался в ней как в глотке воздуха, и Лидия смотрела на него... словно он важен.

В ее глазах он видел себя мужчиной, каким всегда стремился быть, и ни за что на свете ему не хотелось ее разочаровывать.

Лидия игриво перевернула его на спину, любуясь великолепным телом, не лишенным грубой мужской силы. Она проложила губами дорожку от груди до аппетитной идеально вылепленной тазобедренной косточки.

Но когда она потянулась ладонью к члену, Сетх резко отскочил от нее и схватил за запястье, удерживая от поглаживания.

Такая реакция застала Лидию врасплох. Ни один из ее прошлых любовников такого не делал. Обычно они умоляли о ласках.

И снова Сетх удивил ее.

Озадаченная такой реакцией, она заглянула в полные неуверенности глаза.

Он потянул вверх ее руку и положил себе на грудь, а потом объяснил:

– Я смогу доставить тебе больше удовольствия, если ты подождешь и лишь в конце причинишь мне боль.

Лидия не знала, что ее ранило больней: неподдельная искренность в голосе или ожидание неминуемой боли в глазах. Сетх говорил так, словно он дрессированная обезьянка с главной задачей – обслужить и убраться восвояси.