– Отключить можно, - Терек устало пожал плечами. – Твоя система безопасности «квартирная». У нее есть свои недостатки. Завтра же я проведу новую.

– Я же не просила тебя делать что-нибудь. – Ее уже тошнило от этих игр в кошки-мышки. – Мне нужно знать, какого черта происходит. Любой уважающий себя грабитель сбежал бы, если бы его заметили… А его заметили. Этот же парень не бросился наутек? Почему?

– Понятия не имею. Надеялся, что ты знаешь.

И это не было ложью. Терек не сводил с нее своих необычных темных глаз с тяжелыми веками… Лира с усилием сглотнула. Нет, это не страсть сверкнула в их золотистых глубинах. Похожих на него мужчин не возбуждают непривлекательные, миниатюрные бухгалтерши.

Она сделала глубокий, прерывистый выдох, высунув язычок, нервно облизнула губы. Терек горящими глазами проследил движение.

Ладно. Это более чем странно. Она еще понимала сжигающий ее пламень, но он-то куда? И почему? Может, это его фланель возбуждает или как?

– Хорошо. Тогда не страшно. – Лира скрестила на груди руки, просто так – для пущей уверенности, что он не заметит выпирающие под тканью соски.
– Я просто пойду домой…

– Не сегодня.
– Его голос стал темнее, глубже.
– Это не безопасно, пока опять не заработает система безопасности. Ты можешь остаться здесь или позвонить братьям. Тебе решать.

– Я в состоянии о себе позаботиться. – Лира высокомерно выпрямилась перед ним.

Нахмурившись, Терек поднялся из-за стола, неожиданно став мощнее, шире в плечах и злее.

– Я сказал, что ты останешься здесь или позвонишь братьям. Других вариантов я не давал, - прорычал он, глаза его, казалось бы, засветились снисходительно-самодовольной задумкой.

– Терек, я и не спрашивала у тебя варианты. – В любом случае, Лира не намеревалась покорно склоняться перед ним. – Мне не нужен телохранитель.

Его челюсть раздраженно напряглась. Губы поджались. Он впился в нее взглядом. И это действительно не должно было возбуждать ее. Но возбудило. Лира почувствовала, как в промежности собралась влага, смачивая чувствительные складки между бедрами. Грудь потяжелела, набухла, стала чересчур чувствительной.

А он же совершенно не выказывал заинтересованность. Ее взгляд метнулся вниз, и к лицу Лиры тотчас прилил жар, она торопливо отвела глаза. Похоже, джинсы на нем сейчас лопнут.

И Терек не упустил направление ее взора.

– Лира, не провоцируй меня, - вдруг предупредил он, его погрубевший голос затронул все ее чувствительные нервные окончания. – Нынче ночью мой самоконтроль полетел к чертям собачьим. Либо звони своим братьям, либо тащи свою сладкую задницу наверх в свободную комнату, иначе окажешься лежащей на спине в моей постели. Выбирай. Скорее.

Его почти трясло от потребности дотронуться до Лиры. Терек поедал взглядом ее эльфийские черты лица. Кровь с такой силой неслась по венам, что это причиняло боль. Член изнывал от напряжения. Набухшие железы под языком безостановочно пульсировали.

Со стояком все понятно. Прилив крови тоже можно объяснить. Загадку представлял язык, а вкус специй во рту вообще сбивал с толку. Единственное, что имело смысл, так это потребность в поцелуе Лиры.

Она на протяжении нескольких месяцев мучила его. Искушала. Смеялась и измывалась над Тереком своей женственной теплотой, которая проникла глубоко внутрь него. Аромат ее возбуждения убивал наповал. Была испепеляющая, сладостная влага, и Тереку смертельно хотелось пасть на колени и отведать нежные сливки, которые - он знал - оросили ее лоно. Вкус был бы горячим от ее растущего желания и таким же богатым, как восход солнца.

– Чумовой выбор.

Она скрестила на груди руки.

Терек знал, что они закрывают. Пышные изгибы ее грудей, набухшие соски.

– Только поторопись, если не возражаешь, - буркнул он. Вожделение прикончит его. – Потому что запах твоего возбуждения сводит меня с ума, Лира. С минуты на минуту я сам сделаю за тебя выбор.

С ее уст сорвался всхлип, а глаза расширись от ужаса. И стыда? Терек насупился, а она побледнела, а потом ее глаза зло заблестели, как будто наполнились слезами.

– Что?

Он схватил ее за плечи, когда Лира отодвинулась и повернулась к нему спиной. Терек понимал, что прикосновение к ней станет для него самой большой ошибкой, которую он мог бы совершить.

– Ты унюхал меня?

Ее затрясло. На глазах выступили слезы смущения, пока она сопротивлялась Тереку.

Он устало вздохнул. Черт возьми, он слишком выдохся, чересчур оголодал по ее вкусу, чтобы следить за каждым вырвавшимся словом и всяким совершаемым движением. Терек не был таким уж светским человеком, а на уроки «хорошего тона» он не нашел времени.