приступ, шагая с прямым, как палка, позвоночником, пылающими глазами, её

каштановые волосы спадали на плечи. Но лицо было в пятнах, а капелька пота ещё

осталась на верхней губе.

Она взяла ребёнка из рук Леваны без единого слова, без благодарности.

– Всё в порядке? – спросила Левана. – Ты не умираешь?

Скрывая пятна на шее, Ченнэри отвернулась, не собираясь любоваться видом. Когда

она ступила в комнату, плач ребёнка начал стихать, пухлые пальцы касались

материнского лица.

Леване в голову пришло, что дети не видели чары, потому ненавидели её, ведь

видели, какая она настоящая.

– Ты кашляешь столько времени. Может быть, стоит увидеть доктора Элиот?

– Не будь смешной. Я королева, - сказала Ченнэри, словно это уже защищало её от

болезни. – Хотя, говоря о врачах, ты слышала о паре биоинженеров? – она схватила

бутылку из сумочки и впихнула её в рот ребёнка. Левана была поражена, когда видела

материнскую любовь сестры – девушки, что всегда была жестокой и эгоистичной.

Конечно, их мама никогда не кормила их. Ей было интересно, что заставляло Ченнэри

сделать это, когда под рукой столько слуг.

– О каких?

– Что родили ребёнка. Плевелы… Да, старые. Шестьдесят, может быть?

Левана стиснула зубы.

– Я слышала, женщина беременна.

– Да, они родили успешно. Ребёнок уже родился. Пустышка.

Округлив глаза, Левана прижала ладонь ко рту. От ужаса, но и чтобы скрыть приступ

ликования, в который это было готово выразиться.

– Как?!

– М… Девочка. Чудотворец пошёл забрать её вчера для… - Ченнэри вздохнула, словно

это слишком утомительно – помнить все досадные детали. – Для того, для чего

используют пустышек.

– Для крови. Противоядие от болезни.

– Верно. Как ты можешь всё помнить?

Нахмурившись, Левана взглянула на ребёнка, что теперь сыто посасывал молоко из

бутылочки. Она повернулась к Земле, озеру и счастливым парам.

– Пустышки, - пробормотала она. – Как неловко.

– Я заметила, что у тебя не выходит, - Ченнэри присоединилась к ней на балконе. –

Если только твои лунные чары ничего от нас не прячут.

Сжав челюсти, Левана не ответила.

– Как блаженно быть женой, да? Когда я слышала, как ты любишь своего мужа. Я так

скучаю по тем временем…

– У нас всё хорошо, спасибо, - сказала Левана. Понимая, как это не хорошо звучало,

она добавила: - Я всё так же сильно его люблю. Мы счастливы вместе. Очень.

Фыркнув, Ченнэри прислонилась спиной к железной ограде.

– Лжёшь! Хотя я никогда не скажу, лжёшь ты мне или самой себе.

– Я не вру. Он то, чего я всегда хотела.

– Как странно. Всегда казалось, что у тебя планка повыше.

Внимание Ченнэри поднялось вверх, к сине-белому шару в небесах.

– Что это значит?

– В последнее время я больше думала о политике земли. Против воли, признаю.

Невозможно, когда все семьи пытаются спланировать эту биовойну. Утомительно же!

– Ты – образец терпения, - Левана осталась невозмутимой.

– Ну, в последний раз я видела фото императорской семьи из Восточного

Содружества… была заинтригована, - она попыталась отобрать у ребёнка бутылочку, но

Селена всхлипнула и запихнула её обратно в рот.

– Королевская семья? Но принц только ребёнок.

– Да, малыш, - Ченнэри склонилась над дочкой, утыкаясь в её волосы носом. –

Сначала я подумала, что он может идеально подойти для моей малышки, - она вновь

подняла взгляд. – Но потом подумала, что, полагаю, тоже могу выйти замуж. Император

довольно красив. Широкоплеч. Всегда наряден, хотя земляне немного пресны, знаешь.

– Увы, не верю, что он не женат.

Ченнэри фыркнула, и Селена наконец-то выпустила бутылочку.

– Пессимистка ты, сестрёнка. Может, он не всегда будет женат, - пожав плечами, она

посадила ребёнка на плечо, чтобы та не отрыгнула, хотя ничто не могло защитить её

прекрасное платье. – Я думала об этом. Я не планирую пока убийство… но я слышала, что

Земля хороша в это время года.