Одна из женщин, которым ее представили, звалась Жанной Юган. Пискатор упомянул, что в своей родной Франции она была прислугой, но потом стала одной из самых влиятельных основательниц римско-католического религиозного ордена Сестричек Бедняков, созданного в 1839 году в Бретани.

— Я послушница, — сказала Юган, кивнув на Пискатора.

Брови Джилл поползли вверх.

— О! — но шанса продолжить разговор она тут же лишилась — Пискатор повел ее дальше, слегка прикоснувшись к локтю:

— Вы сможете поговорить с ней попозже.

Джилл было любопытно, к какой же религии, секте или философскому направлению принадлежит Пискатор. Он не был членом Церкви Второго Шанса. Ее прихожане всегда носили на шее спиральный позвонок «рогатой рыбы» или его копию, сделанную из дерева.

Однако следующий человек, с которым ее познакомили, такую эмблему носил; вернее, он носил их целых три, что означало сан епископа. Самуэло — низенький, очень смуглый, с ястребиным лицом — родился где-то в середине второго столетия нашей эры. Он был рабби в еврейской общине в Нехардеа в Вавилоне. Если верить Пискатору, Самуэло был довольно известен в свое время благодаря знанию обычного права и некоторым научным достижениям. Одним из его хобби было составление еврейского календаря. Однако главной своей заслугой он считал попытку согласовывать иудейские законы с законами страны, в которой проживала иудейская диаспора.

Его принципом было: «Закон государства — главный закон», сказал Пискатор.

Самуэло представил свою жену — Рахело. Она была еще ниже, но посветлее мужа, отличалась необычайно широкими бедрами и толстыми ногами, а ее лицо выражало неожиданную в такой женщине чувственность.

Отвечая на вопрос Джилл, она сказала, что родилась в краковском гетто в XIV столетии нашей эры. Пискатор позже рассказал Джилл, что Рахело была похищена польским аристократом и целый год просидела в заточении в его замке. Когда же она ему надоела, он вышвырнул ее за дверь, но все же наградил туго набитым кошельком с золотыми монетами. Муж убил ее за то, что у нее не хватило мужества покончить самоубийством, чтоб избавиться от позора.

Самуэло несколько раз гонял жену зачерпнуть питья из сосуда, наполненного безалкогольным цветочным соком. Жестом указывал ей, когда надо зажечь ему сигару. Рахело повиновалась с необыкновенной готовностью, а затем снова занимала место за его спиной.

Джилл с наслаждением дала бы пинка Рахело за ее добровольное подчинение древнему игу, приводящему к подобной деградации, а Самуэло — за его не менее древние самодовольство и самовлюбленность. Она вполне могла вообразить его молящимся и возносящим хвалу Богу за то, что не родился женщиной.

Позже Пискатор сказал ей:

— Вы страшно обозлились на епископа и его жену.

Джилл даже не спросила, как он узнал об этом. Она просто ответила:

— Должно быть, он получил чертовский удар, когда очнулся здесь и узнал, что он отнюдь не один из избранников своего Господа. Что все кто попало — идолопоклонники, каннибалы, поедатели свинины, необрезанные псы неверные — все они дети Господа и все избраны…

— Все мы испытали шок, — сказал Пискатор. — И ужас. Разве с вами было иначе?

Некоторое время она глядела на него молча, а затем расхохоталась и ответила:

— Конечно, точно так же. Я была атеисткой, да и сейчас остаюсь ею. Была уверена, что я всего лишь плоть, а потому после смерти сразу стану щепоткой праха. Вот и все. Я была ужасно испугана, когда очнулась здесь. Но в то же время, ну, не в самом начале, а немного позже, я почувствовала какое-то облегчение Итак, подумала я, вечная жизнь все же существует. Затем еще позже я увидела такие страшные вещи, и мы оказались в таком странном месте, что, знаете ли, все это никак не походило ни на рай, ни на ад…

— Я знаю, — ответил он улыбаясь. — А любопытно все-таки, о чем подумал Самуэло, когда увидел, что необрезанные goim [25] Земли были воскрешены без крайней плоти? Наверняка это сильно удивило его, равно как и факт, что мужчины тут не могут отращивать бороды. С одной стороны, Бог сотворил brises [26] на членах всех язычников, которые в этом нуждались, следовательно, это явно был иудейский Бог. С другой стороны, мужчина не мог больше обзавестись настоящей бородой, как того требовал Бог, но тогда Он никак не мог быть иудейским Богом.

Всегда были и существуют такие вещи, которые изменяли и будут изменять наш образ мышления, — закончил Пискатор.

Он подошел к ней ближе, глядя на нее своими темно-карими глазами, прикрытыми тяжелыми веками.

— Приверженцы Церкви Второго Шанса разработали несколько великолепных идей по вопросу о том, почему мы были воскрешены из мертвых и кто все это сотворил. К тому же они не так уж ошибаются и по вопросу о том, каким образом или какими способами можно достигнуть поставленной перед нами цели. Цели, к которой человечеству следует стремиться, и тех Врат, которые наши неизвестные благодетели распахнули для нас. Но точность — это Истина. Неточно мыслящая церковь ушла с главной дороги, или, лучше сказать, с единственной дороги. Что вовсе не означает, однако, что никаких других дорог вообще не существует.