Задыхаясь от злости и по-прежнему сжимая кулаки, Аристон отвернулся и проворчал:

— На проклятия у меня смелости хватит. Но хотел бы я знать, что мы будем делать дальше?

— Есть какие-нибудь идеи? — спросил Вольф, оглядывая спутников.

Властители покачали головами.

— Где же ваша дьявольская ловкость и хитрость проворной ласки, которыми так славятся дети Уризена? — укоризненно произнес Роберт. — Я слышал легенды о каждом из вас — о том, как вы нападали на крепости многих властителей, отнимая целые вселенные одной лишь силой разума. Что же с вами происходит?

— Все они храбрецы и умники, когда вооружены до зубов, — ответила Вала. — Но мне кажется, они еще не оправились от потрясения, после того как наш папочка с неимоверной легкостью прибрал их к рукам и лишил привычных механизмов. Без них они перестали быть властителями. Теперь это только мужчины, причем довольно жалкие мужчины.

— Мы все очень устали, — сказал Ринтрах. — Мои мышцы болят и горят огнем. Они обвисли и дрожат, словно я нахожусь на планете с большой силой тяжести.

— Мышцы? — воскликнул Вольф. — Мышцы!

Он повел всех обратно к дереву. Несмотря на боль в израненной спине, возникавшую при каждом движении, Роберт работал не покладая рук. Братья дружно помогали ему, и вскоре каждый из них набрал по большой охапке веток. Они вернулись к краю густой поросли волосков и начали по очереди бросать сучья, стараясь закинуть их подальше. Кожа взбесилась. Она бушевала, как море во время шторма. Волны, кратеры и рябь сменяли друг друга в неистовой пляске.

Однако постепенно яростные движения затихали, и, когда запас ветвей подошел к концу, кожа уже почти не реагировала на удары. Последний сук вызвал лишь появление мелкого углубления и слабую, быстро пропавшую волну.

— Теперь она тоже устала, — сказал Вольф. — Но мы не знаем, как быстро она восстанавливает силы, поэтому я предлагаю поспешить.

Он быстро зашагал вперед. Поверхность колыхалась и горбилась. Вокруг появились широкие дыры в три-четыре дюйма глубиной. Вольф обошел их и бросился бежать. Он бежал до тех пор, пока не достиг подножия нароста, который ничем не отличался от первого, мимо которого они проходили, и казался огромной бородавкой на коже великана. Его склоны возвышались над поверхностью почти перпендикулярно, но на них было множество складок, и властители, цепляясь руками и ногами, одолели тяжелый подъем и выбрались на широкую и плоскую вершину.

— Право выбора снова предоставляется тебе, Вала, — сказал Вольф. — Какие врата ты нам укажешь?

— Она ни разу не угадала! — воскликнул Аристон. — Почему все время выбирает сестра?

Вала набросилась на него, как тигрица:

— Если ты, братец, считаешь себя более удачливым, пожалуйста, выбирай сам! Но тогда мы попросим тебя войти в выбранные врата первым!

Аристон отступил и отмахнулся.

— Ладно, ладно. Не будем нарушать сложившихся традиций.

— Ах, это стало уже традицией? Хорошо, я выбираю левый гексакулум.

Вольф знал, что на сей раз они могут оказаться в крепости Уризена, но, несмотря на слабость от голода и отсутствие оружия, без колебаний прошел через врата.

Поначалу он не мог понять, где находится и что происходит. При виде странных предметов, которые проносились над ним, у Роберта закружилась голова.

Он стоял на огромном сером металлическом цилиндре, который вращался с огромной скоростью. Над его головой и вокруг при каждом обороте на фоне бледно-розового неба появлялись все новые и новые цилиндры.

Между каждой парой продолговатых объектов возникало три пылающих луча лиловато-красного цвета. Два из них начинались в десяти шагах от концов цилиндра, а третий вспыхивал из середины. Время от времени по лучам пробегали разноцветные огоньки, то вверх, то вниз. Они вспыхивали, как сигнальные ракеты, красным, оранжевым, черным, белым и пурпурным цветами, затем проскакивали по лучам, словно их дергали за невидимые нити. Удаляясь на двенадцать футов от цилиндров, они ярко вспыхивали и быстро угасали.

Вольф прикрыл глаза, преодолевая головокружение и тошноту. Когда он снова открыл их, рядом стояли остальные властители. Аристон и Тармас тут же упали, прижимаясь к поверхности всем телом. Теотормон сел, словно испугался, что сила вращения оторвет его от металла и швырнет в пространство между движущимися цилиндрами. И только Вала оставалась безучастной. Она улыбалась, но ее мужество, скорее всего, было показным.

И тем не менее она заслуживала восхищения.

Осматривая цилиндры, каждый из которых напоминал размерами небоскреб, Роберт тщательно изучал окружающую обстановку.