– Орех…, - гном за всё время, что мы ели, не проронил ни слова, словно с мыслями собираясь. – Сразу от меня – зайди к Илее и Добряку. Поговори с ними и расскажи про богиню и Клеть Проклятого. Это важно. Дальше…, - гном отхлебнул большой глоток кваса. – Рух уже взошел, не вздумай извлекать статую богини при солнечном свете из мешка. Она изображена без оружия?

– Ну..., да. Обнаженная. Словно ванну солнечную принимает.

– Фух! – Гном облегченно вздохнул. – Хоть с этим повезло. А вообще, я удивляюсь твоему везению. Так! – Тяжелая ладонь гнома хлопнула по столу. – Поговори с Илеей, чтобы временно где-то статую спрятать. Она поймет в чем дело. И, самое главное, - Тверд посмотрел мне прямо в глаза, - перестань называть имя богини, а тем более ее оскорблять! Это очень важно. Почему? Читай книгу быстрее. Времени у тебя очень мало. Рукоять меча оставь у меня – я ее в порядок приведу.

– О, кстати. Там кроме рукояти я еще нашел…, вот! – Я достал из мешка четырехлистник и протянул его гному. – Я только не понял, что это за металл.

Судорожный и какой-то совсем уж обреченный вздох. Гном принял эту непонятную штуку.

– Северный металл. Иди, Орех. Завтра утром все обсудим.

К Илее, так к Илее. Только сначала всё же зайду в другое место. Ибо в моей новом мире интуиции надо доверять на все сто!

– Доброе утро, бабушка. Как себя чувствуешь?

– Орех! – А мне тут действительно рады. Бабушка Агафья меня обняла как родного. – Да всё в порядке. Ты сам как? Всё бегаешь?

– Ага. Вчера вот с Мартой говорил насчет участка – надо начинать дом строить. И вот с дедом посоветоваться хочу. Он где?

– Да на рыбалке сидит, старый. Где ж ему еще быть? Зорька ведь идет. Ты вот что, возьми пирожков – и сам поешь, а то вон какой тощий. Не кормит тебя Марьянка. И Акише отнеси.

Дед сидел на своем месте. Прикормленном.

– О, Орех. Здрав будь. Решил тоже порыбачить?

– Агафья послала пирожков тебе отнести.

– Это хорошо. Это правильно. Держи-кось удилище, а я поем.

А можно и подержать. И мысли привести в порядок. И успокоиться.

– Дед Акиша, скажи, а ты не знаешь, как пыльцу Ули сохранить?

– Хо, - дед хохотнул и улыбнулся. – Напрягла тебя, значицца. Ну, да – Уля у нас мстительная. За цветы небось до сих пор дуется?!

– Есть маленько.

– Во! Феи – они такие. Но и за танец тебе благодарна. С ней ведь до тебя никто не мог. Даже прикоснуться. А ты вон вишь как – заклятье с нее снял мимоходом. Да, дела! – Очередной пирожок отправился в рот говорливого деда.

– Заклятье? Погоди, сначала скажи – а про пыльцу знаешь?

– Да знаю, конечно. В молодости чего только не вытворял. – Дед хитро подмигнул мне и продолжил, - Была у меня подружка одна, феечка! Ох, огненная девка. Мы с ней такое творили. Помню как-то…

С Акишей я понял одно – его лучше не перебивать. Интереснее и полезнее будет. Вот и сейчас – слушая старичка и краснея от его рассказа и собственных фантазий, я нашел решение той задачи, что поставила передо мной Уля. Мда…, буйная молодость была у Акиши. Далеко мне до него…

– Трольбо, брат мой, выручай. – Я почти внаглую ввалился в дом хоббита, где он что-то колдовал в своей мастерской алхимической.

– Орех, чего стряслось-то? – Хоббит обнял мою ногу.

– Слушай, а у тебя мятный сахар есть? И малый эликсир здоровья?!

– Есть всё. А ты что, поранился что-ли? Так мы это счас мигом…

– Да не, это мне чтобы Улю разыграть.

– Ого! Брат, я в деле. – Трольбо аж подпрыгнул от такой новости. – Что нужно сделать?

– Уля! Уляяя! – маленький хоббит вопил на полдеревни, слоняясь около забора феи.

– Чего тебе? – Маленькая женщина с чудесными розовыми крылышками взлетела над забором.

– Вызываю тебя на состязание: кто победит – тот лучший травник нашей деревни!

– Да ты очумел что-ли? Какой из тебя травник?! Ты колючку от своей задницы не отличишь.

– Ага. Боишься значит! – голос у хоббита был звонкий. Рядом остановилась какая-то девчонка игрок.

– А что происходит? – это она к хоббиту.

– Да вон я травницу нашу на соревнование вызвал, а она трусит.

– Да ничего я не трушу. Просто это глупо. – Фея была очень возмущена.

– Трусишь! – Хоббит был неумолим. – Скажи трусит? – обратился он к девчонке-игроку.