Гроб почти ничего не весил, когда его опускали в землю. По крайней мере, так показалось Василию. А потом он стоял и смотрел на свежую могилу, в которой он похоронил тело своей дочки. Душа её, как сказал батюшка, ведший поминальную службу, теперь уже на небесах… По крайней мере в это хотелось верить. А после были поминки… Разговаривали все мало — Олю все в родне любили, такая она была открытая и добрая девочка, и на её поминках разговоры не клеились, никто не мог заставить себя поверить в то, что Оли больше нет. Тем более, что её хоронили в закрытом гробу, так убийца изуродовал тело до такой степени, что нервы при виде него сдавали даже у бывалых патологоанатомов.

Когда Василий встал из–за стола, его поймала на выходе бывшая теща.

— Василий!

— Да, Ирина Ивановна?

— Василий, тебе Лена передала, то, что я просила?

— Про черта?

— Да.

— Передала, только, Ирина Ивановна, оставьте вы эту чушь для ваших клиентов, там вы им и про черта расскажете, и про леших с водяными, а тут… кого мне арестовать, черта? И фоторобот какой составить? Ищем гражданина с рогами и копытами? Меня потом самого запрут в комнату с Наполеонами и прочими.

— Слушай, Петренко! — строго сказала ему теща — Я еще никогда такой серьезной не была как сейчас. И я тебе говорю, дочку твою убило зло, но не человек, а зло другое. Это, в общем, не зверь и не человек, это чудовище.

Василий хотел было рассмеяться, но настроение было крайне невеселое, и он взглянул в ясные и суровые глаза своей тещи, и… несколько задумался над её словами…

— А что же мне делать? И кто это? Не черт? Чудовище?

В ответ Ирина Ивановна тяжело вздохнула.

— Не знаю даже, Василий, что тут тебе сказать… Бороться ты с ним никак не можешь. Это страшное чудовище, злое и жестокое.

— Ну а если к батюшке пойти?

— Не знаю, Василий, не знаю, никогда еще не было такого…

— Чудовища?

— Да…

— Откуда же он взялся такой?

— Не знаю… Но помни, как с человеком тебе с ним не сладить, тут что иное нужно… Вот только что, я пока не знаю…

— Вот как узнаете, скажете…

— Конечно… — задумчиво произнесла Ирина Ивановна.

На обратном пути с поминок, Василий все обдумывал слова своей тещи. Ходили про неё слухи, мол ведьма она, и все такое. Вдруг она на самом деле что чувствует? Ненормальной она не выглядела. На работе Василий уже навидался таких, кто уверены в том, что они сражаются с силами Сатаны и прочей нечистью. Но Ирина Ивановна выглядела уверенной в своих словах, и при том явно была в твердом уме. Да и ведь она не рассказывала всей истории, которая, как водиться, только ей одной, посвященной высшими силами доступна. Просто упомянула, что мол это нелюдь.

Хотя сам Василий не назвал бы человеком того, кто творил такое. Перед глазами вновь пронеслось видение Олиного изуродованного тела, и кадры криминалистической фотосъемки. Никакой человек, даже абсолютно больной на голову, у которого вообще все уже в голове перевернулось, бог знает от чего там не смог бы такое сотворить. Да еще при это так легко оставаться безнаказанным… уже полгода! Полгода они не могли поймать абсолютно неадекватного психопата! Тут и вправду поверишь в то, что это какой то слуга Дьявола или черт, или еще кто–то там… Не зверь и не человек, чудовище значит… Надо было сразу так дело и называть, а то все «Северный», да «Северный». Но как бы то ни было, он поймает это чудовище…

В понедельник утром, придя на работу, Василий запросил результаты экспертизы, которую их лаборатория проводила в выходные. Получив данные по последнему убийству, а также по предыдущим, Василий задумался — да раны явно ножевые, убийца, кем бы он ни был, работал просто ножом, без всяких изысков. Но примечание — некоторые раны, а точнее сказать, то что делал убийца требовало физической силы, которая намного превосходила человеческую… Эксперты склонялись ко мнению, что в момент совершения преступления, убийца находился в состоянии наркотического опьянения, и, возможно, употреблял стимуляторы. И при этом он специально орудовал ножом так, чтобы причинять жертве максимальную боль, что позволяло сделать вывод о том, что преступник был превосходно знаком с человеческой анатомией. Что же это получается? Сумасшедший врач–наркоман, очень сильный физически, да еще и балующийся стимуляторами? Или спятивший боец спецназа, их, по слухам учили, и как так пытать людей, так и стимуляторами снабжали… Но это только на задании, и то возможно не всегда. Все таки это секретные какие–то подразделения, кто знает что там… Да и что такому психопату делать в рядах спецназа? Да и сила тут…

Василий взял трубку и позвонил заведующему криминалистической лабораторией.

— Ваня, привет!

— Да, Вась, что стряслось? Данные экспертизы я тебе отправил…

— Да, да все дошло, спасибо. Я вот уточнить хотел.

— Уточняй, только быстро.

— Тут в общем написано, что преступник должен был обладать огромной силой, и стимуляторами пользоваться…

— Вась, ты представляешь себе, как человеку из тела вырвать кость, ребро к примеру? Или жилу? Любую. Не вырезать аккуратно, а именно вырвать, как сорняк из грядки?

— Смутно…

— Ну так я тебе скажу, что чтобы сделать это, надо быть сильным как слон, без преувеличения, и стимуляторами обдолбаться… И причем такими, про какие мы даже не слыхали.

— А что же тогда тут написали?

— А что нам было писать? Что убийца Геракл? В общем, темное это дело, ваш Северный. Все Вась, мне пора, еще будут вопросы обращайся, где–нибудь к вечеру ближе, ладно? А то дел невпроворот.

— Ладно, спасибо, что объяснил.

— Не за что, все пока! — и заведующий положил трубку.