— Виноват, товарищ капитан 1 ранга!

— То-то, устранить.

???? Есть, товарищ капитан 1 ранга! Разрешите идти?

— Идите.

Строй с нетерпением ждал своего лидера перед камбузом.

— КГДУ-раз, покажите носки!

— ???? Вот совканолевые, уставные.

— Хм, как у меня. Комдив-раз, почему у вас КГДУ-1 в фильдеперсовых носках при партикулярном платье? Безобразие, устранить!

— Есть устранить. Разрешите после обеда?

— А как будешь устранять?

— Сменю носки или платье. А это комбриг так спросил? — прозрел интеллектуал КГДУ-1.

— Ну, да.

— Ну, гигант! Ну молодчина! — зауважали офицеры комбрига-самодура еще больше.

16.04.2002

Плавно Амур свои воды несет… а по нему вниз по течению столь же плавно несет необычный водный караван морской буксир, совершенно не напрягаясь, тащил открытый док типа «Амур», в котором было что-то старательно спрятано под маскировочными сетями. В корме дока ютился небольшой речной буксир.

Заканчивался сентябрь. Вода в реке и нерест лосося пошли на убыль. Было пасмурно, прохладно и пустынно. Иногда на берегу появлялся лось, иногда хозяин тайги медведь, а иногда — и сам хозяин округа, нанаец. Поглазев на непривычную картину, каждый из них величаво удалялся по своим делам: «Поздновато будет, однако…»

На плавучем же острове жизнь шла своим чередом, только в более быстром темпе, и центром ее был док и то, что в нем было спрятано. А скрывался под маскировочными сетями головной заказ — ПЛА проекта 671ртм, это которая «Виктор-3» по НАТОвской классификации. Экипаж вместе со сдаточной заводской командой сплавляли его в славное Приморье для укрепления обороноспособности нашей необъятной Родины, тогда еще — Союза.

Закончилась суета и суматоха швартовых испытаний и такого серьезного дела, как «отход». Впереди — гонка и горячность ходовых и Государственных испытаний. А теперь, на речке — самое время передохнуть и расслабиться, но энергичные партполитработники старательно отрабатывали свой кусок хлеба с маслом и беспощадно терзали народ собраниями, совещаниями, политинформациями и прочей белибердой.

Но — супротив природы не попрешь. А природа: бескрайний простор, тишь, глушь, безлюдье — все настраивает на философский лад. От вселенской тоски страшно хотелось чего-нибудь выпить. И заводская сдаточная команда глушила вовсю — благо спирта немеряно. Экипажу оставалось только облизываться. Правда, заслуженных подводников — командиров боевых частей и дивизионов — сдаточники с удовольствием приглашали в гости, и те оттягивались в меру сил и возможностей.

Командир второго электротехнического дивизиона, старый и утомленный службой капитан третьего ранга, бывалый подводник, вылез через люк своего отсека, уверенным движением поправил пилотку и сигарету за ухом и подозрительной походкой отправился в корму. Группа лейтенантов в курилке правой башни дока с любопытством наблюдала за действиями скитальца подводных орбит.

— Наверно, забыл, что мы не на плаву, и пошел в корму по малой нужде!

— Наверно…

Комдив тем временем перешагнул через закрытый кормовой люк, с тоской потрогал сигарету за ухом (курить на надстройке лодки не позволял этикет) и глянул за борт.

Перед глазами разверзлась бездна! Вместо водной глади у ног внизу смутно просматривалась гладкая стапель-палуба дока — с десятиметровой высоты…

От неожиданности комдив пошатнулся, его качнуло вбок, наклонило вниз, он взмахнул руками и…

Нет, трагедии не произошло. При взмахе хилые руки подводника наткнулись на натянутую сверху маскировочную сеть и вцепились в нее мертвой хваткой. Ноги в кожаных тапочках скользнули вниз по резине корпуса, и командир дивизиона уверенно повис на маскировочной сети, как флаг в мертвый штиль на кормовой надстройке. Причем, все происходило в абсолютном безмолвии: ни оха, ни аха, ни вскрика, ни мата. Через несколько секунд, сбросив оцепенение, группа лейтенантов через пожарный трап бросилась к комдиву. Но корпус лодки круглый, и до повисшего комдива просто так не дотянуться.

— Держитесь!.. Сейчас… Пояс страховочный принесем!..

Колебания висящего каскадера давно затухли, комдив с жутким спокойствием висел над пропастью, и на голосовую связь не выходил.

Через полчаса появился с трудом найденный и не менее трезвый боцман с цепями и страховочными поясами. Дотянувшись, одели страховочный пояс на комдива, а цепи пристегнули к страховочному устройству.

— Все, отпускайте руки! Слышите?

Слышать-то, вроде, слышит, да не отпускает. Держит! Подергали — зашатались стойки, поддерживающие маскировочную сеть. Не отпускает! Что делать? Самым сообразительным оказался командир электротехнической группы, он же — первый заместитель комдива в бою и труде. Сбегал за ножницами дотянулся кое-как, и вырезал дырки в сетке. Поймали комдива, а он в обморочном шоке, отнесли и уложили в каюте, установив наблюдение. Пальцы разжались и выпустили обрезки сети только через полтора часа. Проспал каскадер глубоким сном больше двенадцати часов — до следующего подъема Флага. Проснулся, как ни в чем ни бывало. А на восторженные рассказы о выдержке своей и выносливости небывалой отвечал небрежно и неподражаемо: «Да ты что? Ни хрена себе…»

— Ну, твою мать, только этого мне не хватало на мою седую голову!

Командир кривил душой. За долгие годы подводной службы волосы начисто покинули командирскую голову, так и не успев поседеть. Правда, лысина слегка прикрывалась «вороньим гнездом» — этакой прической, где волосы для маскировки брались с висков и затылка. Командир экипажа атомной ПЛ возвращался в свой спальный вагон с пол-бутылкой водки, изъятой у матросов. Экипаж следовал на межпоходовую подготовку железнодорожным транспортом из Владивостока в Обнинск. Такое «счастье» свалилось на седую голову впервые. Обычно летали с Камчатки самолетом. А тут экипаж с головной лодки застрял в Приморье в Большом Камне. Наступил долгожданный отпуск, а за ним пришла директива, в которой вид транспорта смутно угадывался в лаконичной формулировке: «экипаж отправить в полном составе установленным путем… срок прибытия…» — поездом, короче.