В свое время Билли, возможно, закричал бы: "Отвалите! Я все еще бунтарь. Просто теперь я женатый бунтарь. А ты белобрысая задница!" Но сегодня банальности Роджера скатывались с него как с гуся вода.

Он был слишком занят мыслями о Злыдне, предвестнике смерти.

О человеке, который считал убийство актом милосердия.

Когда упоение начало спадать, в голове у Билли стали возникать яркие картинки. Он знал, что эти мимолетные видения связаны со Злыднем и предстоящей ночью. Билли постарался их вытеснить, но они все возвращались. И перед глазами вставало одно: бальный зал отеля, заваленный искромсанными телами.

Кузина Никки, учительница музыки в Исландии, привезла с собой на свадьбу джаз-рок-музыкантов из Рейкьявика. В Исландии джаз-рок, наверное, еще считался смутно опасным. Музыка была громкой и не слишком подходила для танцев. Но Билли решил, что это не имеет значения. К шести часам он был слишком взвинчен, чтобы танцевать, и довольствовался тем, что болтал с гостями. Его дядя Барт уже говорил гадости о своей жене Оливии.

– Видишь прожженное место у меня на воротничке? – нудил он. – Это все Оливия. Забыла выключить утюг. Совершенно новая рубашка из "секонд-хэнда"...

Отец Никки, разгильдяй и тупица Кейв, счел своим долгом продолжить замечательную традицию свадебного идиотизма: делать вид, будто танцуешь с ребенком. Означенным ребенком была Мэдди. Кейв был настолько безобразным, что незнакомые постоянно принимали его за Ника Хорнби [3] . А его жена Мэриан была еще хуже. И, невзирая на свое уродство, эти двое не смогли устоять перед сексом друг с другом. Плодом его стало чудо: две красавицы Никки и Лорна. Так и в милосердие вселенной поверить недолго.

Мэдди, у которой было лицо матери и хмурый взгляд отца, смотрела, выпучив глаза, поверх плеча Кейва. Кейв не знал, но Мэдди пустила ему слюну на пиджак, теперь у него по спине тянулись блестящие нити, точно прополз большой слизняк.

Мэриан, далеко не самая большая поклонница Билли, подошла размазать по его щекам помаду. На голове у нее красовалась шляпа, похожая на жертву аборта в закоулке. В глазах стояли слезы.

– Знаю, знаю, у нас случались разногласия, но, надеюсь, теперь с ними покончено. Надеюсь, я не приобретаю дочь, а теряю сына.

– Может, вы хотели сказать обратное? – спросил Билли.

Объявился литагент Билли Фэтти Поттс, который пугающе быстро подружился с его деверем.

– Спасибо, что успел в Лондоне кончить, – сказал ему Билли.

– Разве? А я и не знал, что мне так повезло! – расхохотался Поттс.

Роджер прокричал что-то, прозвучавшее как "Нет насеста!".

– Где? – Билли огляделся по сторонам.

Встав, Роджер повторил свой вопрос, на сей раз проорав его Билли в ухо:

– Где невеста?

Билли вынужденно признал, что понятия не имеет. Роджер доверительно поведал Фэтти Поттсу, что это отличное начало для счастливого брака. Фэтти едва не обделался со смеху.

Вдоль крыши отеля тянулась невысокая декоративная крепостная стена с зубцами. Табличка на двери пожарной лестницы, которая вела на крышу, гласила, что гостям туда доступ закрыт и что открывание двери автоматически включает в вестибюле сигнализацию. Это была ложь: Билли с Никки уже несколько раз пробирались туда, не поднимая никакого переполоха.

Сейчас Никки, все еще в свадебном платье, стояла там одна, глядя на море. Ветер растрепал ей прическу, она плакала. Уже некоторое время Никки чувствовала, что живет не той жизнью. Нет, не плохой, просто чужой. У нее был новый дом, который она сама обставила. У нее был огромный сад, засаженный, ухоженный и готовый расцвести с началом весны. Но в глубине души она чувствовала себя мертвой, будто ей чего-то не хватает.

Не в том дело, что она не любила Билли или их дочку, просто она питала какие-то смутные надежды, а вышло совсем другое. А теперь, уже замужем за Билли, она еще сильнее ощущала эту неправильность.

– Эй! – окликнул позади нее голос. Мужской.

Никки было холодно, она была пьяна и потому не испытала страха, только лишь некоторое любопытство, и повернулась посмотреть, кто ее зовет. Это был Стив, друг Билли. Он стоял позади нее, одетый в тот же костюм, что и вчера. Его лицо казалось серьезным и задумчивым. Как и у нее, голова и плечи у него были присыпаны снегом.

Стив смотрел на нее и медлил, потом поднял руку и пальцем стер со щеки слезинку. Всхлипнув, она кивнула и упала ему на грудь. Температура была ниже нуля, но Стив показался ей очень теплым. Сняв пиджак, он завернул в него Никки.