Шрифт:
Землю надо беречь, нашу матушку-кормилицу.
Порадовало интервью с главным маркшейдером треста Уралнеруд И. Ф. Чернецким, опубликованное в «Уральском рабочем» в конце 1974 года. Как отмечает журналистка Тамара Курашова, еще совсем недавно в Министерстве строительства предприятий тяжелой индустрии, встретив кого-нибудь из этого треста, принимались с удивлением расспрашивать: говорят, вы рекультивацию проводите. А что это, собственно, такое? Успехи треста в этой области демонстрировались на Выставке достижений народного хозяйства в Москве. В поселке Махнево построена целая улица на бывшем карьере, где громыхали и возились когда-то экскаваторы.
«— Трест Уралнеруд считается единственным на Урале объединением, на предприятиях которого при проведении вскрышных работ полностью сохраняется плодородный слой почвы.
— Сберечь культурный слой почвы, который дает жизнь и лесу, и пастбищу, и полям, мы считаем очень важным делом. Сгребаем его в штабеля при вскрышных работах, и хранится он в них несколько лет. Закончены разработки, уложены горные породы в карьеры, отработанная земля, а поверх ложится культурный слой.
— Ваш трест является коллективным членом Всероссийского общества охраны природы. Рекультивация — не единственные природоохранительные работы, которые проводят предприятия треста?
— Не единственные. Наши предприятия нигде не загрязняют воду, хотя зачастую находятся вблизи рек. Они работают на замкнутом цикле, ни капли не берут из водоемов, ни капли не спускают в них. Мы добываем миллионы кубометров песка и щебня. Территория наших карьеров будет расширяться. Но заметьте, строительный материал мы берем из-под земли. И считаем, что его достаточно в земле, незачем рвать скалы, как это еще иногда бывает, незачем портить ландшафт. Те, кто этого не понимает, впадают в грубую инженерную ошибку».
Еще один разговор о земле произошел в объединении Свердловскторф. Торф, как известно, не только топливо, но и великолепное удобрение, пожалуй, не имеющее себе равных. Почему же мы, уральцы, так плохо, мало используем его?
Управляющий Николай Владимирович Калинин говорит с сердцем, сдерживая закипающее раздражение. И он прав.
Пышминский совхоз «Орджоникидзевский» много потребляет торфа — берет 40 000 тонн в год для тепличного комбината. Выращивает зелень, огурцы, — кормит Свердловск. Годовой доход 500—800 тысяч рублей. Без торфа вообще не могут. Всю пахотную землю собрать надо, чтоб заменить торф. Закрытый грунт! Нужен пахотный слой. Где его снимать? Торф выручает. Но многие ли так делают! Победнее совхозы не берут; а как раз им-то и брать.
А знаете ли вы (в голосе Николая Владимировича появляется укоризна), что раньше Урал обходился без привозных продуктов? Интересные сведения содержатся в Алапаевском краеведческом музее: Алапаевский уезд кормил себя. Сейчас Свердловская область обходится своими продуктами два месяца в году…
Область имеет (в руках у Калинина красная книжечка, статистические сведения за 1973 год): посевной площади 1 миллион 537 тысяч гектаров пахотной земли, 827 000 крупного рогатого скота, в том числе 360 000 коров, 592 000 свиней, 255 000 коз, овец. Если получить по 2 тонны навоза с головы, то придется всего 2—3 тонны на гектар.
Органических удобрений надо минимум 20 тонн на гектар, — чтобы в почве поддерживать органическую основу. Вносится 5—6 («а то и меньше», — добавил он с расстановкой, после некоторой паузы). Раньше жили за счет травопольного севооборота, многолетних трав — клевера в первую очередь. Распахали травы… Где взять семена?
300 000 тонн торфа даем в сельское хозяйство. Надо по меньшей мере 5—6 миллионов тонн. План 1975 года — 750 000 тонн. Задержка — транспорт. Как возить? Зимой дороги есть. Летом… болота! А иначе урожайность не поднять. Она практически не растет, а снижается. Вот цифры: 1966—1970 годы, средний урожай зерновых по области — 15,2 центнера с гектара, 1971 — 13,2, 1973 — 12,1. Ну, конечно, разные погодные условия, и тем не менее… Овощи: 1966—1970 — 155, 1973 — 140 центнеров с гектара. Мясо соответственно — 107 и 111 тысяч, тут небольшая прибавка; молоко — 951 тысяча тонн за год и 1973-й — 870.
Конечно, год на год не приходится, землеробы наши не сидят без дела. Но проблема внесения органических удобрений — первейшая задача.
Нужен верховой торф, специально приготовленный для подстилки. Одна тонна даст пять-шесть тонн навоза за зимний период. Сейчас привязное содержание скота; опилки потрусили — и все. Получается, не навоз, а кал стекает. Надо, чтоб поглощался аммиак.
Надо иметь на год одну тонну торфяной подстилки на одну голову скота. Кстати, это и намного дешевле. Солома стоит 6 рублей тонна. А если скипованная, перевязанная проволокой, на откорм, — 24 рубля. Торф дешевле. И влагоемкость торфа намного выше — может впитать в пять-шесть раз больше своего объема. А солома — три объема.
Было (прежде): на одну корову одна лошадь… кстати, тоже давала удобрение. А машина удобрение не дает. Воздух портит, это точно.
Органические удобрения — меньше смыв и сдув с полей. Одно от другого неотделимо. Меньше будет и загрязнение водоемов. То есть, как все в природе, вытягивается целая цепочка. Земля — урожай — вода — чистота — обилие и разнообразие жизни…
И вообще, говоря о земле, о ее плодородии, сохранности, могучей воспроизводительной силе, хочется напомнить: нужны не оборонительные бои, а рассчитанная далеко вперед стратегия.
Торфа много в Свердловской области (1,61 миллиона гектаров разведано — больше, чем пахотной земли, с запасом в 37 миллиардов кубометров), в Тюменской. Меньше в Челябинской [11] .
В Ленинградской области вносится на поля около 3 миллионов тонн торфа ежегодно. Урожайность повысилась вчетверо благодаря торфу. Там этим занимаются «вплоть до секретаря обкома», по выражению Калинина. Используют торф (и довольно успешно) в Московской области.
Заграница берет у нас торф, чистый, для подстилки. Отправляем в кипах, в полиэтиленовых мешках.
11
См.: Торф в сельском хозяйстве. М., «Недра», 1965.