Надо отметить, что он, в отличие от учительницы по биологии, все же попытался это сделать. Поставив свой стол около первой парты, он принялся пылко объяснять формулу «товар – деньги – товар». Перед ним сидели две девчонки, которые его внимательно слушали, он ставил им за каждый урок пятерки. На самом деле девочки загонялись по любви к нему, а пятерки им были совершенно не нужны.

Мимо пролетали тряпки для вытирания школьной доски, галки из тетрадных листов, один малый осмелился даже залезть на парту с ногами, за что получил достаточно тихое замечание:

– Слезьте, пожалуйста, это неприлично!

Эффекта никакого. Попробовал бы кто проделать то же самое на уроке русского языка, который вела толстая тетка по фамилии Яковлева. Она любила бить кулаком по столу, а если наказывала, то приходилось подолгу плакать. Весь класс замирал в страхе, когда она протискивала свою толстую задницу в узкие двери кабинета.

Но в случае с Владимиром Владимировичем (так звали студента-преподавателя) никто не обращал внимания на замечание, высказанное не в повелительной форме.

Вскоре молва о «халявном» учителе разнеслась по всей школе и вызвала определенный резонанс. По повадкам учителей было видно, что ситуация скандальная, некоторые даже на своих уроках высказывались в духе: «Я тебе не Владимир Владимирович, я тебе быстро уши оборву!»

Одним словом, закончилось тем, что студент в учительской, когда ему выговаривали за мягкость, выдал крамольную мысль то ли о правах человека, то ли о преимуществах демократии, нечаянно поставив в пример кого-то из учителей, вот мол, отрицательный случай. В результате его обозвали диссидентом и уволили, будто пинка под зад дали.

Наступило временное затишье, длившееся несколько дней, а точнее до последнего урока субботы. Весь класс снова собрался в кабинете, уже окончательно расслабившись и безобразничая, как душе угодно. Прозвенел звонок, и в класс вошла учительница. Это была старенькая сморщенная старушка, которая не вызывала опасений. По ней было видно, что она отирается на преподавательском поприще уже довольно давно. Класс немного приутих, чтобы послушать, о чем она будет говорить. Бабуля начала издалека. Сначала поздоровалась, а потом начала свою проповедь.

– В этом учебном году вы впервые начали изучать обществоведение, которое является для вас пока новым предметом, требующим особого понимания. Все общественные науки основаны на трудах Карла Маркса и Владимира Ильича Ленина… Знаю, что я у вас уже третий учитель за этот учебный год, надеюсь, мы будем дружить… А если кто-нибудь чего-нибудь… я буду наказывать, наказывать и еще раз наказывать. Я буду ставить в угол, выгонять из класса, жаловаться директору и вызывать родителей! Я буду вас терроризировать до тех пор, пока не добьюсь железной дисциплины, как в концлагере! Вы у меня еще будете плакать и молить о прощении, я вам быстро рога пообломаю! Если кто-нибудь посмеет… неважно, что – он крепко пожалеет!!!

На этом месте она оборвала свою пламенную речь. Двадцать шесть пар глаз внимательно смотрели на нее, уже понимая, что лафа кончилась и придется учиться, учиться и еще раз учиться, почти как Владимир Ильич, даже в последний учебный день, на последнем уроке…

Учительница, которая теперь уже напоминала не «божий одуванчик», а злобную мегеру, прокашлялась и совершенно спокойно продолжила:

– Теперь вернемся к теме нашего урока. Как я уже говорила, все общественные науки держатся на трудах Карла Маркса…

За ней прочно закрепилось погоняйло «Злыдня».

К сожалению, осуществить заветную мечту – пожить так, как хочется, забыть о всех законах и порядках – нет возможности. А как хочется!

Всем известно, что существуют определенные правила поведения в школе. Они написаны и утверждены. Каждый ученик обязан их знать. Но только не Плохиш! Мы, Плохиши, и не собираемся читать их. Больно надо. Еще напрягать свои светлые царственные очи и не отягощенные тяжкой ношей знания мозги! Для нас существует только одно правило – никаких правил! Анархия – вот, что нам близко и понятно!

Мы по сути своей все анархисты. Мы отрицаем все правила, всяческое управление нашими действиями, вообще все! Было бы можно, мы отрицали бы даже самих себя, но тогда получится полный бред…

Слушай, я придумал, чем мы займемся. Пожалуй, расскажу, как можно повеселиться в школе.

Раньше, еще во времена школьной формы, все ходили себе в одинаковых костюмчиках и не напрягали родителей. Все было серо и противно. Хотя и тогда находились мелкие «приятности». Например, совершенно замечательно было пачкать мелом кого-нибудь из одноклассников. Натрешь ладонь мелом погуще, а потом с чувством глубокого морального удовлетворения хлопнешь одноклассника по спине со словами: «Слушай, братан! Тут такое дело…» И начинаешь ему заливать. Или, натерев ладонь мелом, смачно хлопнуть какую-нибудь девчонку по заднице и сказать: «Эх, Морозова!» Правда, в этом случае надо срочно ретироваться, чтобы не получить в ухо. А кроме того, можно получить толстым учебником по больной голове. Потом она так гудит! Но самое приятное, что с темной школьной формы мел до-олго не оттирается.