– Что ты здесь забыла?
– бросил парень резко.

– На свадьбе подруги? И правда, - с сарказмом произнесла я, отворачиваясь, чтоб изобразить противную рожицу.

Надо же как-то избавляться от стресса.

– Но этот вопрос вообще-то мой, - я повернулась обратно и, сощурившись, посмотрела на ненавистное лицо.
– Что ТЫ здесь забыл? Рита уж точно у тебя в друзьях не числилась.

Парень закатил глаза, не собираясь отвечать.

– Если б знал, что ты тут будешь, хрен бы меня сюда притащили.

– Взаимно, - огрызнулась, в ответ на колкость.
– Но ты сюда приперся. Зачем?

– А то ты своими глазами не видела, почему я здесь, - с издевкой произнес Раневский.
– Шея не болит? Чуть не свернула, бедняжка.

– Да лучше б свернула, чем тебя лицезреть, уважаемый господин Раневский, - в последних словах было столько яда, что, не будь парень сам такой же ядовитой змеей, уже бы и сдох давно.

– И это мне за то, что я тебе помог, а?
– он в деланом удивлении приподнял брови.

– Да помоги ты мне хоть сотню раз - это не исправит того, что ты сделал раньше, понятно?
– я вновь произвела попытку освободиться, но тщетно.

– Мы, вроде, уже обсуждали это.

– Вот именно.

Я чувствовала себя откровенно не в своей тарелке, когда его пальцы сжимали мою ладонь, а вторая рука прикасалась к спине. Утешало только то, что все в рамках приличия. Хотя, чего я вру. Нихрена не утешало.

– Если бы ты была нормальной девушкой, мы бы уже нашли общий язык, - сказал парень с таким выражением, что стало понятно - подтекста здесь нет.

Но я все равно его увидела и презрительно фыркнула.

– Чем же это я отличаюсь от "нормальных" девушек?

Лицо Раневского исказила гримаса.

– Ты - мужик в юбке. Родилась бы парнем - я бы тебя уже давно прибил.

– Ты определись уже, уважаемый, кто я: мужик в юбке или беззащитная жертва?
– тихо, но с недовольством произнесла я.

– Слушай, "уважаемая", что не так?
– он перекривил мое обращение.
– Месяц назад все было отлично, мы даже могли нормально поговорить, а тут ты встречаешь меня на неделе, и все идет к чертям. Я не понимаю, какая собака тебя укусила?

– Бешенная, - с угрозой ответила я.

Ага, и зовут ту псину Федор Раневский.

– Я должен был догадаться, - криво усмехнулся парень, качая головой.

Какое-то время мы танцуем молча, и я уже думала намекнуть Раневскому на то, что мне хватило танцев на сегодня. Но он перебил мою мысль.

– Ты взбесилась из-за того, что я назвал тебя "беззащитной жертвой"?

– Отстань от меня, - шикнула я.

Но если б все было так просто.

– А что ты хотела, чтоб я сказал? Что обстоятельства заставили? Сама бы поверила?

– Заткнись.

– Или что это какое-то психическое отклонение у меня в голове - издеваться над девушками?

– Это гораздо ближе к правде.

– Я не благородный рыцарь. Как тебя?..

Издевается что ли? Имя забыл?

– Людмила, - дернула носом я.

– Фамилия у тебя какая, Людмила?
– раздражение так и сквозило в этих словах.

– Тебе оно надо, уважаемый?

– Ах, да, - он вдруг задумался.
– Я же как-то с преподами говорил о... Стой, я еще смеялся тогда...

– Если скажешь вслух, я тебя зарежу. Прямо здесь.

– Окей, - хмыкнул он.
– Я все равно вспомнил. Что-то на Ла... или на Ло...Так ведь?

Я отвернулась. Тоже мне, нашел над чем поиздеваться.

– Одним словом, дорогуша, если ты ждешь от меня хороших поступков - забей на это гиблое дело.

– От тебя, Раневский?
– я даже изумилась.
– Да не в этой жизни!

– Вот и умница. Нет смысла обижаться на то, что я сказал правду, - парень отвернулся.
– Хотела услышать что-то получше - это не ко мне. Я не хороший мальчик, чтобы кого-то жалеть и щадить чужое самолюбие. Я вообще не хороший. А ты просто оказалась не в то время и не в том месте. Я уже просил прощения, совесть меня теперь не мучает.

– Вот и отлично, - бросила я.

Мне его откровения неприятно холодили кожу.

– Хочу напомнить, что у меня из-за тебя теперь статья, и если бы не мое положение в обществе, мы бы с тобой не танцевали.

– Ты заслужил.

– Может быть, - уклончиво согласился он.
– Но, напоминаю, я не имею таких качеств как доброта и всепрощение. И каждый раз, когда мне аукается то дело, я тебя вспоминаю. И так будет до конца жизни, поверь.

– Раневский, не переживай. У тебя будет еще не один суд, - своеобразно успокоила я его.