В шестом номере нашего журнала был помещен рассказ знаменитого английского писателя Артура Конан-Дойла — но не о Шерлоке Холмсе.
Теперь вашему вниманию предлагается рассказ о Шерлоке Холмсе— но не Конан-Дойла.
Этот рассказ взят из книги польского химика В. Голембовича «Химические приключения Шерлока Холмса», вышедшей в Варшаве.
Вероятно, многочисленные почитатели Конан-Дойла помнят, что, помимо основного увлечения, у Шерлока Холмса было еще два — скрипка и химия. Именно этому последнему увлечению отведено в книге В. Голембовича наиболее почетное место. Ни в одном из рассказов этой книги великому сыщику не удалось бы добиться успеха, не обладай он серьезными познаниями в химии…
Сокращенный перевод с польского 3. БОБЫРЬ
Рассказ опубликован в журнале «Химия и жизнь», № 10, 1965 г.
Покончив с профессором Мориарти, Холмс целиком отдался своим любимым химическим исследованиям; иногда он даже помещал в специальных журналах интересные заметки о своих работах. Я думал, что он навсегда расстался со своей карьерой сыщика, но я ошибался.
В одно хмурое утро, поздней осенью, мы сидели у камина; мой друг, с трубкой в зубах, читал какую-то научную книгу, а я просматривал газеты. Общественное мнение в эти дни было занято таинственным исчезновением бриллиантов лорда Сэндвича, и газеты были полны материалами на эту тему.
Говоря вкратце, дело заключалось вот в чем.
Лорд Сэндвич, последний отпрыск старинного аристократического рода, необузданный гуляка и расточитель, владел коллекцией бриллиантов, оцениваемой в миллион фунтов. Это были крупные, прекрасные камни, многие из которых принадлежали ранее индийским раджам и перешли во владение предков нынешнего лорда как военная добыча или же были куплены ими за баснословные суммы. Лорд ревниво хранил эту замечательную коллекцию и никогда никому ее не показывал, — до того дня, когда вынужден был отдать ее в банк братьев Картер (постоянным клиентом которого состоял) в качестве залога за ссуду в сто тысяч фунтов. Бриллианты были помещены в сейф, один ключ от которого находился у лорда, другой — у Арчибальда Картера, директора банка. Лорд должен был погасить ссуду через полгода, но уже через два месяца увидел, что не сможет этого сделать, и решил продать часть коллекции. Ему удалось довольно быстро найти покупателя, которого он привел в банк, чтобы показать ему свои камни. Сейф вскрыли с соблюдением всех формальностей в присутствии обоих Картеров. Печати на дверце были нетронутыми, шкатулка с камнями стояла на том самом месте, где ее поставили, — но когда Арчибальд Картер открыл ее, у лорда Сэндвича вырвалось громовое проклятие: вместо его бесценных, чистейшей воды алмазов в шкатулке лежали желтоватые камни, только формой своей напоминавшие исчезнувшие драгоценности.
На сейфе не было найдено никаких следов взлома, никаких подозрительных отпечатков. Лорд Сэндвич потребовал от Картеров возмещения убытков в сумме миллиона фунтов. В интервью с журналистами он, с обычной для него резкостью, осыпал Картеров оскорбительными упреками, обвиняя их в похищении камней. Картеры, со своей стороны, подали на него в суд за диффамацию и утверждали, что лорд и сам мог незаметно подменить свои бриллианты, но что скорее всего камни сами собой пожелтели при хранении. Правда, специалисты-ювелиры начисто отрицали такую возможность. А одна из газет видела в превращении бриллиантов небесную кару, постигшую лорда за его распущенность…
Я пытался обсудить это дело с Холмсом. Я считал, что похитителями были братья Картер, так как только им было выгодно заменить ценные камни дешевыми, сочинив сказку об их самочинном пожелтении. Если суд поверит ей, то банк не будет платить лорду возмещения, и его замечательная коллекция достанется Картерам почти даром. Если даже им и придется платить, то бриллианты все равно останутся у них, — чистая выгода и никакого риска.
Я развивал эти соображения перед Холмсом, но он был слишком поглощен чтением и отделывался лишь незначительными фразами.
— Если никто ничего не может найти, — сказал он в конце концов, — то остается только согласиться с этой вашей газетой.
Не успел я спросить его, что он хочет этим сказать, как раздался яростный звонок и вслед за тем — чей-то громкий голос, спрашивавший у слуги о Шерлоке Холмсе. Ответа мы не услышали, но зато в комнате появился, пятясь шаг за шагом, Билл. На него наступал высокий, плечистый человек с занесенной для удара тростью.
— Мистер Холмс! — вопил наш ошеломленный слуга. — Этот джентльмен…
— Негодяй! — загремел на него незнакомец. — Вон отсюда!
Холмс, глядя на это необычное зрелище, остался невозмутимым.
— Можете идти, Билл, — спокойно сказал он слуге. А потом, обращаясь к незнакомцу, спросил:
— Как поживаете, милорд? Садитесь, прошу вас.
Теперь я тоже узнал лорда Сэндвича. Он был в точности похож на свои многочисленные газетные портреты. Коренастый, краснолицый, с выпученными светло-голубыми глазами, он походил на быка, ежеминутно готового броситься на все, что ему только ни встретится. Мешки под глазами и толстые губы не прибавляли красоты этому лицу.
Лорд Сэндвич не счел нужным ни поздороваться с нами, ни извиниться за вторжение; словно не услышав приглашения сесть, он стоял неподвижно и вглядывался в моего друга.
— Не приходил еще этот старый злодей? — хрипло спросил он, наконец.
— Если вы говорите о мистере Арчибальде Картере, — ответил Холмс, — то я еще не имел удовольствия принимать его у себя.
— А это кто? — прорычал лорд, указав на меня пальцем. — Пусть он уйдет!
Это было уже слишком. Я готов был схватить наглеца за шиворот и спустить с лестницы, но Холмс предупредил меня.
— Это мой друг, доктор Ватсон, — все так же спокойно ответил он. — Если вы непременно хотите, чтобы он вышел, то нам с вами, к сожалению, говорить будет не о чем.
Лорду пришлось покориться.
— Ладно, — сказал он, садясь. — Я не люблю даром тратить слова, мистер Холмс. В чем дело — вы знаете. Я пришел, чтобы сказать, что заплачу вам втрое больше, чем предложит Картер. Этот старый негодяй наверняка прибежит сюда. Что вы думаете обо всем этом деле?
— У меня еще не сложилось мнения о нем, — ответил Холмс.