Он опустил глаза.

— Я думал… — Он встряхнул головой. — Я был глуп.

— Что ты думал?

— Я думал, что ты ответишь мне сообщением. Каким угодно, пусть даже просто благодарностью за мои дары. Я ждал.

— Зачем, если я здесь? Ради чего же я приезжала, как не ради возможности поговорить лицом к лицу?

Когда он поднял голову, его взгляд посуровел.

— Ты действительно не знаешь, что твои слова вернули меня к жизни? Что они возродили меня, будучи эхом моих собственных? Или ты настолько еще не привыкла к трону и тяготам царского бремени, что ничего не знаешь об одиночестве?

Я отвернулась.

— Ах. — Он подошел еще на шаг. — Отчего же, ты думаешь, я велел тебе прислать свое посольство? Тебе, которая отказывает царям своим молчанием?

— Потому что вопреки всякой логике провокация окупается больше, чем лесть.

Он тихо засмеялся.

— Вот видишь, я правда мальчик, который дергает тебя за косы. Но ты в ответ полоснула меня ножом. Заносчивость, лесть или флирт — все это я мог с легкостью отбросить. Ты же уничтожила меня историей про сад.

Я не осмелилась сказать, что те слова едва не сломили меня.

И долгий миг спустя я подняла между нами ладонь.

Тихий вздох сорвался с его губ, когда он взял меня за кончики пальцев — осторожно и бережно, словно касался птицы, готовой в любой момент улететь.

Большим пальцем он коснулся окрашенного хной ногтя и словно попытался вчитаться в орнамент на тыльной стороне моего запястья. Провел пальцем и по завиткам, словно никогда ничего подобного не видел.

Я отняла ладонь, и он застыл, глядя на свою опустевшую руку, где секунду назад были мои пальцы. И наконец уронил руки, сказав:

— Зови своего евнуха, если с ним тебе будет спокойнее.

Я вернулась по лестнице и открыла дверь, за которой Яфуш

стоял, словно ни разу не шелохнувшись.

— Мир, — сказала я. — Все хорошо.

И вернулась в сад, не желая признаваться даже самой себе, что мне сразу же стало спокойнее, как только Яфуш прикрыл за собой дверь.

Царь прогуливался неподалеку, и я зашагала с ним рядом.

Он ничего не сказал, и я решила заговорить первой:

— И что же ты делал здесь, сидя вот так в молчании?

Он положил руки на ограждение террасы и посмотрел вдаль.

— Я приходил сюда каждый вечер со дня твоего приезда. Я же сказал тебе, что ждал.

— И что об этом думает твоя последняя невеста?

— Она, я уверен, рада освобождению от моего общества.

Я едва не спросила, неужели он так плох в постельном искусстве, но прикусила язык.

— Почему ты отослал моих придворных, не сказав мне об этом ни слова?

— Потому, — ответил он со вздохом, не глядя на меня, — Потому что я знаю, зачем ты сюда приехала.

Он шагнул ко мне, и на миг мне показалось, что он вновь возьмет меня за руку, но он остановил себя.

— Я хочу показать тебе мое царство, — сказал он искренне, как мальчишка.

— Как показываешь моим придворным свой излюбленный город Гевер?

Он отмахнулся.

— Твой человек, Кхалкхариб, верен, но слишком близорук. Твой родственник Ниман полон амбиций. Я слишком хорошо это вижу. И ни один из них мне не нужен. Но ты, госпожа Загадка… ты остаешься для меня истинной тайной.

— Для великого и мудрого царя? Я не тайна. Я Саба, а твой флот угрожает моему будущему и моим караванам. Но если бы мы могли договориться о совместной постройке…

Он поднял руку ладонью вверх.

— Для этого достаточно времени. Есть вещи, которые я хотел бы о тебе узнать.

— В моей стране этот жест означает мольбу.

— Тогда я молю тебя, — сказал он с мягкой настойчивостью. — Есть вещи, которые я хочу, чтобы ты поняла. Завтра я хочу показать тебе мой город. А вечером после этого устрою пир для тебя и твоей свиты.

— Мне никто не сообщал о пире, — сказала я, чувствуя, как снова подступает раздражение, и понимая, что всякий раз это не столько злость, сколько ощущение собственной беспомощности. Я привыкла сама устанавливать время для всех своих занятий. Но с этим царем я чувствовала себя прижатой к стене.

— Я только сейчас решил его устроить.

— Я пойду с тобой посмотреть твой город, — сказала я. — Но ты должен обещать мне одну вещь.

— Да?

— Не думай, что будешь водить меня за нос, и не оскорбляй меня больше просьбами прийти к тебе, как сегодня.