Моргана скривила губы, посмотрев обратно на Керригана. Ее лицо смягчилось и приняло нежнейшее выражение.

— Пойдем со мной, и я дам тебе все, что ни пожелаешь. Богатство. Власть. Женщин. Никто не будет снова издеваться над тобой.

Сердце Керригана забилось быстрее от желания. Слишком опрометчиво было рассчитывать на такое, и по-хорошему он знал это. Все имеет свою цену. Никогда никто не дает чего-то, не ожидая оплаты за подарок.

— И чего же это будет стоить?

— Никакой оплаты. Ты присоединишься к моей армии фей, как их лидер и Король. Каждое твое желание исполнится, — Моргана вернулась, прижалась к его шее и промурлыкала ему на ухо. — Даже я буду твоей.

Керриган резко вздохнул, когда в сознании промелькнуло изображение ее обнаженной в его постели.

— Прекрати это, Моргана, — резко сказала Илэйн. — Ты не можешь заполнять его голову картинками. Это против правил.

Моргана пожала плечами перед тем, как отступить. Изображение испарилось из его мыслей.

— Ну, ладно. Сделайте ему свое предложение и позвольте увидеть ваши преимущества.

Илэйн попыталась смягчить выражение лица, как это сделала Моргана, но это не произвело такой же эффект. Выглядело так, будто она испытывала боль.

— Пойдем с нами, и ты присоединишься к той стороне, где находится все доброе и порядочное в мире.

— Мы сторонники справедливости, — проговорил мужчина. — Меня зовут Галахад и мы служим высшему порядку. Целомудрие, жертвенность и смирение — вот наши клятвы. Присоединись к нам и знай, что твоя жизнь будет потрачена на то, чтобы сделать жизни других лучше.

Илэйн так посмотрела на Галахада, словно могла бы убить его за такое предложение. Как бы то ни было, она ударила мужчину по плечу так сильно, что тот скривился от боли.

Керриган недоумевая посмотрел на них двоих. Они это серьезно? Зачем ему нужно было целомудрие?

На самом деле, он провел кучу ночей, пытаясь найти женщину, которая облегчила бы его бремя.

А что касается жертвенности и смирения, он был воспитан в них обоих и, откровенно говоря, достаточно повидал их за свою короткую жизнь. К черту все это.

Галахад протянул ему свою руку.

— Дай нам свой меч, парень. Присоединись к нашему ордену и ты обретешь семью, которую никогда не знал.

И это была еще одна вещь, которая никогда не работала для него так, как надо. Даже если бы он знал, кем был его отец, то был уверен, что тот был тоже каким-нибудь ублюдком. Не говоря уже о том, что его собственная “милая” матушка однажды попыталась продать его.

Семья... это они так же могли засунуть куда подальше.

Моргана жадно облизнула свои губы.

— Присягни своим мечом мне, мальчик, и ты получишь власть, чтобы каждого, кто попытается научить тебя смирению, превратить в жабу. Оставь монахам их целомудрие и семью, и позволь нам прожить наши жизни по полной. Бери то, что желаешь и делай это своим.

Здесь даже не надо было принимать какое-то решение. По крайней мере, не для такого мальчика, каким он был. Керриган вошел в этот мир проклятым с рождения, как безымянный ублюдок. Если ему и придется покинуть его, то это произойдет на его собственных условиях.

Он повернулся к Моргане.

— Я пойду с вами, миледи. И стану вашим сторонником.

— Целомудрие, — Илэйн усмехнулась Галахаду. — Ты должен был выбрать именно это, да?

Моргана торжествующе рассмеялась, повернувшись к Илэйн и Галахаду.

— Добро пожаловать в мой мир, мальчик. Обещаю, ты будешь рад тому, что выбрал мою сторону...

Сирен закрыла глаза, когда эти воспоминания исчезли, а за ними последовали другие о Керригане и его служении Моргане.

Как и все до нее, Королева солгала ему.

В его службе не было спокойствия. У него была власть и богатство, но больше ничего. Ни утешения.

Ни дружбы. Ни теплоты. Его ожидали только ложь и враги.

Меч был таким же проклятьем, как и благословением.

Потрясенная его эмоциями и своими собственными, Сирен почувствовала, что скользит. Падает.

Она не хотела жить так. В одиночестве. В сомнениях. В холоде. Постоянно настороже и в гневе. В постоянной жестокости.

Закрыв глаза, она увидела себя снова за станком в их маленькой мастерской. Там была Вэндлин, смеющаяся, пока они работали. Мари, подносящая им нити. Солнце ярко светило, а люди ходили перед окном, заглядываясь на них.

— Когда я выйду замуж, — весело говорила Вэндлин. — Я принесу сюда мятные лепешки для вас и расскажу вам, как это великолепно, иметь свою собственную мастерскую.