Хорошо… И даже – очень, ибо верить в Россию надо. Надо даже в нынешние – беспрецедентно глупейшие и бездарные – путинские времена.

Но не пора ли понять Россию, всё же, умом?

Неужели в России и в её судьбе – в отличие от судьбы других государств, есть нечто, что нельзя разумно проанализировать и осмыслить? И почему для измерения русской истории и судьбы не подходит общий аршин?

Ответ на такой вопрос обязательно должен быть, и в общем смысле дать ответ несложно: история России не измеряется общим аршином потому, что история России оказывается уникальной в точном смысле этого слова, то есть – единственной в своём роде, не имеющей аналогов и прецедентов.

Но в чём её уникальность?

В том, что Россия заняла собой «шестую часть Земли с названьем кратким “Русь”…»?

Но почему только Россия это смогла?

А, может, уникальность – в положении России между Европой и Азией?

Но почему Русь – ни Европа, ни Азия? Или, если угодно, почему она и Европа, и Азия?

До нашествия монголов, до погрома русских земель Батыем, Суздальско-Владимирская и Киевская Русь входили в средневековый европейский мир, и это наиболее наглядно выявляется в династических связях великих киевских и владимирских князей с правящими домами тогдашней Европы.

После того, как Русь подпала под азиатское монгольское влияние, она была почти отсечена от Европы, но в Азию не превратилась, а осталась сама собой и сумела не просто изжить монгольское иго, но включить в себя былых своих разрушителей….

Почему?

В этой книге ответ на такой вопрос, пожалуй, даётся. Он даётся, конечно, не в двух словах, однако главный тезис надо бы высказать сразу – уже в предисловии… Начать придётся при этом со времён доисторических, известных лишь по археологическим раскопкам, продолжить временами поздней Киевской Руси, а закончить уже пост-монгольскими временами…

История человека уходит в эпоху палеолита. Это – первый период каменного века, начало которого отстоит от нас на добрый миллион лет назад. В палеолите первобытный, ещё даже не очень разумный, человек, только начинал изготовлять и использовать первые орудия труда.

Время с 10-го до 5-го тысячелетия до нашей эры историки назвали мезолитом – тогда появились лук и стрелы, развилась охота…

Неолит – новый каменный век, датируется временем с 8-го до 5-го тысячелетия до нашей эры, когда люди переходили от «присваивающего» способа хозяйства (собирательство, охота) к производящему (земледелие, скотоводство). В неолите появляется глиняная посуда, возникают прядение и ткачество.

Примерно с конца 4-го тысячелетия до нашей эры начинается переходный период – энеолит, когда каменные орудия труда сменяются вначале медными – в «медном веке», а потом и бронзовыми – в «бронзовом веке»…

Наконец, в начале 1-го тысячелетия до нашей эры в жизнь человека входят железные изделия – начинается «железный» век.

И все эти долгие тысячелетия на пространствах в многие тысячи километров шло формирование отдельных племён и племенных объединений. Люди осваивали окружающий мир, перемещались с обжитых мест на новые – необжитые, которые или были привлекательнее, или просто не были никем заняты.

Например, готы из Южной Швеции прошли до Азовского моря, Дакии и Испании… Но осели в Германии. Кочевники-гунны, теснимые древними китайцами, в самом начале нашей эры дикой и жестокой массой докатились из глубин Азии до Дона, Дакии и Галлии, но после смерти Атиллы огромное квази-«государство» гуннов, протянувшееся от Дона чуть ли не до Ла-Манша, быстро распалось, а сами гунны растворились в других народах.

А где-то какие-то племена селились прочно и не уходили уже из мест, ставших родными. Среди таких родоплеменных объединений были и славяне – крупнейшая группа европейских народов, объединяемая общностью языков и происхождения.

Николай Васильевич Гоголь – не только великий писатель, но и профессиональный историк (в 1834 году он был определён адъюнкт-профессором по кафедре всеобщей истории Санкт-Петербургского университета) в своих заметках по истории славян помечал: «Некоторые обычаи показывают их происхождение из Индии. 1) Сходство, хоть довольно отдалённое, с языком санскритским. 2) Обычай жён сожигать на кострах».

Да, славянские языки относят к индоевропейской группе. За тысячелетия перемещений народов – перемещений великих и невеликих, известных нам и оставшихся неизвестными – произошло, конечно, немало смешений языков и обычаев. Так, трудами большой группы языковедов, начиная с датчанина Хольгера Педерсена и советского учёного В.М. Иллич-Свитыча, доказано, что подавляющее большинство языков относится к огромной «ностратической» (от латинского «noster» – «наш») макро-семье, одной из семей которой является индоевропейская.

При всём при том не приходится сомневаться, что, по крайней мере, со времён мезолита праславяне неизменно занимали огромное территориальное «пятно» в Центральной и Восточной Европе – от берегов Балтики, Эльбы и Одера в бассейн Вислы, и далее на восток – в Верхнее Поднестровье, Верхнее и Среднее Поднепровье и к верховьям Оки, а на севере – к озеру Ильмень и реке Волхов… Славянские территории изобиловали лесами и реками, а на востоке имели преимущественно равнинный рельеф.

Западные праславяне – сегодня это поляки, чехи, словаки и лужичане, граничили с германскими племенами, воспринимающими какие-то элементы культуры Древнего Рима. Южные праславяне – сегодня это болгары, сербы, хорваты, словенцы, боснийцы, македонцы и черногорцы, предпочли продвинуться ещё южнее – на Балканы, соприкасаясь с Византией…