– И-ии!!!
– выпучила глаза тётка. Видать то, что было сказано только что, весьма органично состыковалось с тем, что она слышала -- незнакомая госпожа ещё ни разу не сказала о себе в первом лице. Кроме восклицания насчёт загона некоего проштрафившегося священника в монастырь. И слова о "высшем сословии"...

Видя как побледнела товарка выпучив глаза и закрыв рот рукой, "разбираемая" чуть в обморок не хлопнулась. Хоть она и не расслышала что той, прикрывая рот, прошептала "бесстыдница Ольга", но мгновенно просекла, что перед ней не абы кто и не просто какая-то "мимо пробегающая" мещанка или кто-то из дворянских дочек.

– А где же свита, светлейшей?
– заинтересовалась тётка, едва придя в себя.

– Её высочество изволят гулять инкогнито!
– со значением припечатала Ольга.

– Вон оно как!
– поразилась мещанка.

– И вон ту чернявенькую видишь?

– Ага!

– Вот эта мамзель десятка гусар стоит! У неё в рукавах по кинжалу. А в сумочке пара наганов новейшей конструкции! И это только то, что я знаю. Наверняка ещё где припрятано что-то смертоубийственное. Она одна десяток бандитов положит и не поморщится!

– Та где же это видано, чтобы в охране бабы стояли?!!
– в конец изумилась тётка.

– Восток -- дело тонкое!
– многозначительно процитировала Ольга ненаглядного Румату.
– У них там, за Китаем и не такое есть! У них в княжестве даже бабы в армии служат. И страшнее тех полков вообще во всей округе не найдёшь!

– Та ты что?!!!
– чуть не подпрыгнула мещанка. Она уже напрочь забыла про то, что тут её подругу морально мелкими ломтиками нарезают.
– И как же это мужики им позволяют?!!

– А никак! Если бабы хотят, то они служат в армии Князя Атталы. Им за это великий почёт и уважение. А супостату там страхи египетские, если против них бабы воевать выйдут! Ведь как на Востоке? Если мужика баба убила, то эта смерть для него самая лютая! Ибо в рай такому ход заказан, по их вере. А всему роду позор до скончания времён!

Вообще-то, Ольга с садистским наслаждением выдала то, что слышала однажды в монологе самого Руматы, когда он разглагольствовал в какой-то компании насчёт "тонкостей восточных культур"(20).

– А высочество, как... тоже могёт?
– вдруг проявила нездоровое любопытство мещанка.

– Ещё как!
– с готовностью подтвердила Смирнова.
– Она, говорят, в одиночку в Италии целый замок вместе с графом и челядью вырезала. За смертельное оскорбление, которое тот графинчик ей нанёс! Так что влип этот поп! Его, после такого, не только от Церкви отлучат! Пусть ГСспода молит, чтобы до него хотя бы та чернявенькая не добралась! В куски порвёт за свою госпожу!

Но тут всё "испортил" некий нетрезвый приказчик.

Что его надоумило влезть -- неясно. Возможно, он был введён в заблуждение нарядом самой Натин. Со спины она выглядела, возможно, как обычная мещанка, только в чуть более богатом прикиде и несколько необычном. А руки, где блестели золотом браслеты, она держала перед собой, и естественно, мужику они видны не были.

Услышав, что кто-то "катит бочку" на святого отца, да в контексте что тот сильно не прав, организовав травлю "бесстыдницы мещанки Смирновой" он пошёл в атаку.

Приказчик был мужик некрупный. Но судя по изломанному носу, морде, покрытой шрамами от драк, мнил себя непобиваемым и неприкасаемым. А раз так, то "имеет право всяким прочим морали читать".

Ну и "прочитал".

В виду того, что был не трезв, завернул такую конструкцию, что даже бывалые скандальные бабёнки вздрогнули.

Натин же остановив расспросы, просто глянула в сторону Паолы и легонько кивнула.

Мда... Удар ногой в челюсть проймёт кого угодно. Тем более, если выполнен со знанием дела. А Паола знала.

Мужик чуть из своих сапог не выскочил.

Задрав к небу свою пышную бороду он с шумом плашмя плюхнулся на землю. И больше не шевелился.

Нокаут. Чистый.

Увидев сие, дворник потерял дар речи. А извозчик чуть с козел не свалился.

Паола фыркнула, припечатала тело словесно чем-то изысканно-заковыристым по-итальянски и отошла на прежнее место.

Если у кого и были сомнения насчёт сказанного Ольгой про "паладиншу" Натин, они мигом испарились.

******

Уже на следующий день описания всего-то одного удара Паолы, всего-то одному подвыпившему мужику, обросли такими "подробностями", что только держись!