Шрифт:
– Ты что делаешь?! Мне ж больно!
– Больно? А ты подумал, куриная твоя голова, что мы будем есть завтра?! Может, мы эту птицу будем искать неделю! Что ты намериваешься есть, а?! Любая снедь в этом лесу ядовита! А ты вылакал всё противоядие! У тебя голова есть?!
– Ну, не кричи! – всхлипнул Квасур. – Но я просто сошёл с ума от голода. Я развязал мешок и… и… Ну, я не смог удержаться!
– Перестань реветь! Ну, хорошо! Я и без еды проживу несколько дней – мне не привыкать. А ты теперь как?
– Я что-нибудь придумаю! Прости меня, Илей!
– Учти: искать пропитания тебе я не буду – это первое. А второе – завтра на вёсла сядешь ты! И попробуй что-нибудь возразить! Человек я не злой, но всякому терпению приходит конец. Утоплю!
– Ты этого не сделаешь, Илей!
– Сделаю! Эх, надо было оставить тебя Яге на обед! Скольких бы забот я избежал! – с этими словами Илей отошёл в сторону и стал разводить костёр.
Огонь полыхнул светло и жарко. Илей уселся возле него и достал свою краюху хлеба. Отломив от неё кусочек, он бросил его в разинутый клюв птенца, который проглотил угощение и, сразу же перестав орать, задремал. Оставшийся хлеб Илей разломил на две части. Один кусок спрятал за пазуху, а второй съел, стараясь сделать это как можно медленнее, стараясь создать иллюзию, что хлеба больше, чем есть на самом деле. Набрав в пустой кувшин речной воды, он сделал несколько глотков и лёг было спать, но прежде решил рассмотреть подарок Бури Яги – золотое блюдечко с серебряным яблочком.
– Покажи-ка мне блюдечко золотое, Аурику! – сказал Илей.
Серебряное яблочко несколько раз описало круг, и на блюдце возникла знакомая поляна с танцующими людьми. Впереди всех, прямо перед играющей на свирели Котошихой, танцевала Аурика. Илей залюбовался ею и, подумав, велел:
– А теперь, блюдечко, покажи-ка мне птицу Могол!
И снова описало несколько кругов яблочко, и Илей увидел парящую в чёрном небе огромную серую птицу с длинным-длинным клювом. Птица металась по небо, крича что-то. Казалось, что она ищет какую-то потерю…
Ещё раз поглядев на Аурику, Илей убрал волшебное блюдечко и, стараясь забыть о голоде, улёгся спать…
Глава 4
Утром путники снова поплыли вниз по реке. Квасур, тщедушный и щуплый, обливаясь потом, налегал на вёсла, но они его не слушались, и лодка шла еле-еле. Илей мрачно разглядывал своего спутника.
– Ну, что ты делаешь, а? – наконец, не выдержал он. – Ну, кто так гребёт? О-хо-хо! Ну, скажи мне, грамотей, какой от тебя прок, а? Грамоте обучен менее меня, хотя я школу забросил сразу, как отец помер. Делать не умеешь ничего. За что не возьмёшься, напортишь только. Вред один от тебя и ничего больше! Слезай с вёсел, а то чего доброго ещё лодку перевернёшь!
Квасур послушно уступил ему место. Они проплывали мимо высокой сосны, по которой скакали большие, пушистые белки.
– Слушай, Илей, может, нам охотой заняться? – осторожно спросил Квасур.
– А ты забыл, что Велес сказал? Это – не простые звери! Может, это даже твои родичи, в бозе почившие да здесь в зверей обращённые!
– У меня и родичей-то нет…
– Тем более. Ей, белочки! – крикнул Илей. – Доброго вам здоровья!
– И тебе, добрый молодец, так же! – откликнулась самая крупная и рыжая белка с огромным хвостом.
– Прости, белочка, но голос твой мне знакомым кажется!
– Не мудрено то, сынок! Я ведь назад тому пять лет на базаре фруктами торговала. А ты у меня мандарин украл!
– Прости, тётенька! Подружка у меня болела, для неё украл!
– А попросить нельзя было?
– А ты бы дала?
– Может, и дала б… Ты куда ж теперь путь-то держишь, а, молодец?
– А я, тётенька, ищу птицу Могол. Дело у меня до неё срочное! Не знаешь ли, где найти её?
– Знаю. Да только напрасно ищешь. У неё беда нынче! Не до тебя ей.
– Что за беда?
– Птенец у ней пропал! Единственный ребёнок. Два дня уж она его ищет.
Илей потёр лоб. Его вдруг осенила догадка, и он извлёк из-за пазухи подобранного накануне птенца.
– Не этого ль желторотого она ищет?
Белка спустилась пониже, пригляделась.
– Он! – заключила она.
– Ну, в таком разе, тётенька, донеси его матери, что он у нас. Я его вчера в лесу нашёл, напоил и накормил. А ей отдам только при условии, что и она просьбу мою выполнит. Просьба моя невелика и сильно её не затруднит. Так ей всё и передай! Мы вниз по реке следуем, так что она нас легко найдёт.
– Я к ней сороку пошлю, – решила белка. – Сорока у нас все вести разносит!
– Спасибо, тётенька! И за мандарин – не серчай!
– Да ладно! Удачи тебе, добрый молодец! – и все белки дружно замахали лапками вслед удаляющейся лодке.
– Ну, вот, – заметил Илей. – Теперь-то уж мы с этой пташкой не разминёмся! Думаю, долго ждать себя она не заставит!
Ждать долго, действительно, не пришлось. Огромной чёрной глыбой птица Могол свалилась в ладью, которая закачалась и чуть не перевернулась. Птица раскрыла огромный клюв и завопила страшным голосом: