Мэг взяла букет с легким разочарованием.

– Могу я поздравить вас, миледи? – осведомился дворецкий.

Раздражение вновь закипело в ее душе.

– Спросите меня об этом позже.

Карета остановилась перед церковью Святого Георгия на Ганновер-сквер. Маргарита, глубоко вздохнув, оглядела серый фасад старинного храма. Здание смотрело на нее с явным неодобрением за ее обман. Девушка опустила взгляд на свадебный букет.

Розы для Розы…

Маргарита закрыла лицо от лба до кончика носа самодельной вуалью.

– Красивая вуаль, дорогая, но я не помню, чтобы мы ее покупали. Где ты ее взяла?

Мэг склонилась к матери и прошептала ей на ухо:

– Вуаль, которую мы заказали для Розы, слишком тонка. Сквозь нее все видно. – Она ощутила легкий спазм в животе. – Он уже здесь?

Флора оглядела улицу.

– Другой кареты не видно, – возмутилась она. – А он должен дожидаться тебя.

Гектор взял их под руки и повел вверх по ступенькам.

– Учитывая сложившиеся обстоятельства, я думаю, даже лучше, что он опаздывает. Маргарита – не Роза…

– Как будто он может отличить одну от другой, – пробормотала Мэг, но страх не отпускал ее.

Даже если Темберлей не встречался ни с одной из сестер, наверняка герцогиня рассказала ему о легендарной красоте Розы, когда оформляла помолвку, а внука ее всегда видели рядом только с утонченнейшими красавицами Лондона. Мэг скривила губы: она, без сомнения, первая заурядная женщина, которая осмелится заговорить с ним.

Из-за угла показалась карета, и Флора вытянула шею, пытаясь разглядеть, кто внутри. У Мэг пересохло в горле, когда карета направилась к ним.

– Ну, Маргарита, мужайся, нельзя терять время. Темберлей, может, и не сумеет отличить тебя от Розы, но герцогиня-то тебя узнает. Если она остановит венчание в ту минуту, как ты войдешь в церковь, мы будем выглядеть еще большими дураками, чем если бы признались, что Роза сбежала из-под венца, – сказал крестнице Гектор, беря ее под руку, а другой рукой подталкивая Флору в спину, чтобы поскорее ввести их в храм. – Дурная примета: если жених увидит невесту в подвенечном платье до свадьбы, жди несчастья. В нашем случае это и в самом деле может обернуться большой бедой.

Он отвел их в небольшую каморку в стороне от главного входа.

– Я приду за вами, когда настанет время, – сказал Гектор, затворяя дверь. – Закройте задвижку.

– Ты волнуешься? – спросила Флора дочь. Она выдернула розу из свадебного букета и принялась обрывать лепестки.

Мэг сжала колени, чтобы подавить дрожь.

– Ничуть.

– Меня дважды стошнило, прежде чем я отважилась пройти к алтарю в день своей свадьбы, хотя хорошо знала твоего отца. А ты собираешься обвенчаться с совершенно незнакомым мужчиной… – Лицо Флоры сморщилось. Мэг обняла мать, чтобы та не разразилась слезами.

– Ты испортишь шелк, мама, – ласково сказала она и оглядела крошечное помещение.

Каморка была заполнена молитвенниками и сборниками церковных гимнов, уложенных шаткими стопками. Витраж в маленьком круглом окошке, расположенном высоко, изображал святого Георгия, устремившего глаза к небесам. Он выглядел вполне довольным тем, что там видел. Но Мэг, проследив за его взглядом, обнаружила только паутину на каменном своде.

– Мама, что ты имела в виду, говоря о его мастерстве как любовника? – спросила она. – Я не помню, чтобы об этом писали в бульварных листках.

– Это размер его… – Флора снова ударилась в слезы.

– Значит, он высокий, – задумчиво произнесла Мэг. – Я высокая женщина, и мне бы хотелось, чтобы он был хотя бы одного роста со мной.

Флора подняла на нее покрасневшие глаза.

– Высокий? А при чем его рост?..

Суета и шум перед входом нарушили тишину за стенами их укрытия. Заржал конь, и копыта зацокали по каменным ступеням. Створки двери главного входа в храм с шумом распахнулись и с ужасающим грохотом ударились о стены. Флора отскочила назад и схватила дочь за руку.

– Где моя невеста? Поспешим, пора приступать к венчанию! – раздался звучный мужской голос.

Маргарита в смятении закрыла глаза. Страх неистово забился внутри, тяжелым камнем давя на сердце.

– Насколько я понимаю, он наконец прибыл. – Флора сжала плечи дочери. – Еще не поздно. Мы можем потихоньку выскользнуть за дверь. Никто и не заметит, если мы поторопимся.

На мгновение эта мысль показалась Мэг соблазнительной. Теперь слышались громкие голоса других мужчин. Конь ржал, видимо, выражая протест. Кто-то смеялся. Должно быть, ее жених – в соответствии со своей дьявольской репутацией.