Но и это далеко не самое древнее упоминание комплексов. За 18 столетий до Софокла (почти 40 веков назад!) шумерская поэма «Эпос о Гильгамеше» во всех красках показала так называемый комплекс силы, которым был одержим главный герой, что выражалось в чрезмерной дерзости, гордыне, навязчивом стремлении демонстрировать силу и побеждать.

Ярким примером проявления того же комплекса силы можно считать вызов, который царь Одиссей бросил богам, за что повелитель морей Посейдон обрек его на многолетние скитания. Позже немало эпических героев по вине этого же комплекса попадали в сложные ситуации, из которых им с большим трудом удавалось выпутаться.

В мировой литературе есть много примеров, когда комплексы управляют судьбой человека. Вот только несколько знаковых фигур. Наивный мечтатель Дон Кихот, находясь во власти комплексов, идеализирует свою возлюбленную и ради нее отправляется совершать нелепые подвиги. Подозрительный и неуверенный в себе Отелло, ослепленный комплексом ревности, убивает невинную Дездемону. Ранимый, мнительный, внутренне противоречивый Гамлет, вместо того чтобы немедленно отомстить за смерть отца, травит себя ядом ненависти к врагу и с патологическим упоением смакует предвкушение мести.

Человечество очень медленно подбиралось к постижению природы комплексов. Долгое время их просто не хотели замечать. Несмотря на проблемы, создаваемые комплексами, причина этих проблем не имела имени. Но все тайное рано или поздно становится явным, хоть порой этот процесс бывает довольно болезненным. Комплексы упрямо продолжали причинять человеку неудобства, и он в конце концов вынужден был задуматься, как с ними бороться.

На рубеже XIX и ХХ веков на помощь людям, страдавшим от комплексов, пришла психология, и виновникам мучений было придумано то название, которое мы сейчас используем. С того момента ученые занялись проблемой всерьез. И все же ни психоанализ, ни бихевиоризм, ни практика самовнушения не помогли человеку полностью избавиться от того негативного багажа, который он вынужден таскать с собой повсюду.

Наши комплексы – это не мы сами. Они – нечто иное. Чтобы иметь возможность рассмотреть их со стороны, изучить, понять, надо осознать их отстраненность по отношению к нам, или, как выражается Т. Коуп, «друговость» [6] .

Все, что связано с жизнедеятельностью наших внутренних обитателей (обратите внимание на эту метафору!), по-прежнему окружено атмосферой недосказанности, неопределенности. Рефлексия, обиды, разочарования, чувство вины, ощущение несправедливости – все это любимая пища наших комплексов. Они обожают тайные запутанные истории, которыми непросто поделиться. Они с легкостью могут заставить нас забыть то, что было в действительности, и поверить в то, чего никогда не было. А порой происходящие в человеческих душах сложные процессы и вовсе становятся неуправляемыми и ведут к трагедиям.

Жизненные раны – так говорил о психических комплексах человека швейцарский психиатр Эйген Блейлер. Именно он, занимаясь исследованиями в области диагностики и лечения шизофрении, за несколько лет до Фрейда впервые заговорил о наличии у человека этих феноменальных сущностей.

Блейлеру поверили не сразу, он был одним из тех новаторов, которые опережают время. Именно он впервые определил шизофрению как ослабление ассоциативных связей, приводящее к дезинтеграции личности. Сейчас большинство из предложенных им терминов вошли в психиатрическую практику. Но тогда его высказывания казались дерзкими и неубедительными.

Проводя научные эксперименты и пытаясь найти способ выявить и обозначить проблемы человеческой психики, Блейлер обнаружил простую любопытную связь. Вызывая у пациента ассоциации и следя за временем их возникновения, можно довольно быстро нащупать болезненные точки в психике испытуемого. Конечно, это нельзя назвать открытием. Многие мальчишки и девчонки испокон веку придумывают дразнилки, обнаружив друг у друга слабые места: они стремятся задеть за живое, попасть в больное место, чтобы потом с ехидным смехом наблюдать за реакцией. На первый взгляд это жестоко и негуманно, но так уж устроены люди: таким образом они подталкивают друг друга к развитию.

Метод Блейлера универсален. Слова, которые мы слышим, вызывают в разуме определенные образы. Исходя из этого, пациенту предлагалось говорить первое, что придет на ум, как только он слышал слово, произнесенное ведущим. Список составлялся заранее и состоял из слов, относящихся к разным сферам жизни.

В ходе исследований выяснилось, что время, необходимое на поиск ассоциации к большинству слов, примерно одинаково, и лишь на отдельные слова психофизиологическая реакция бывала иной: либо слишком быстрой, либо, наоборот, замедленной.

Анализируя полученные данные, Блейлер пришел к выводу, что в случае, когда пациент слышал слова, каким-либо образом связанные с его глубокими, привычными переживаниями, реакция искажалась. Именно эти слова представляли интерес для дальнейшего углубленного анализа: они являлись ключом к внутренним процессам, которые нарушали психическое благополучие пациента.

Позже ассоциативный метод Блейлера натолкнул итальянского психиатра Чезаре Ломброзо на мысль создать полиграф, который умел бы регистрировать психофизиологические реакции во время детекции (выявления) лжи, и теперь эта техника широко используется в криминальной психологии. Хотя и машину можно обмануть, если удастся обмануть самого себя.