Увы, не узнали. Толи Тамара забыла спросить, толи её сестра действительно там не была.

"Улица Краснознамённая раньше называлась Горняцкая.
– Писала Тамара.
– Скорее всего, в посёлке было две вечерних школы. Ту, которую я знаю, находилась за моим и N13-ым домами - одноэтажная".

Дальше по улице был клуб с памятником Ленину, и магазин, где продавалась верхняя одежда и материал для костюмов и платьев. Само здание магазина к улице располагалось боком, то есть торцом. Больше там ничего не помню, кроме какого-то деревянного пивного бара, закрытого давным-давно. Мы там лазили внутри. Но точно сказать, где он находился до клуба или после, не берусь.

(Фото N5 - Краснознамённая)

"На улице Краснознамённой слева дом - в нём находилась наша почта 169935. В здании библиотеки находился и поселковый совет. Моя мама когда-то там была депутатом".

"Как видишь, из меня плохой вспоминальщик. Я посёлок толком вспомнить не могу. Что-то так перепуталось... И потом, насколько я понимаю, никому из вас (бывших одноклассников) не доводилось ходить туда, куда ходил я. А, может быть, я просто не то помню?

Кстати, помнишь ли ты случай, когда мы ездили в теплицы?".

Как выяснилось, не помнит...

"В четвёртом классе к нам пришёл Валера Ровнейко, он не раз оставался на второй год, а начинал учиться вместе с моей старшей сестрой.
– Повествовала Тамара.
– Хулиганил, не учился. Понравилась ему наша отличница Лена Голенко, прохода не давал. Раз он открыл окно, мы учились на втором этаже, и сказал, что выпрыгнет в него, если она его не поцелует. Мы ждали, а слово не воробей - прыгнул. Мы побежали смотреть, как он разбился. А он выбрался из сугроба и ушёл без пальто домой, а мы двинули в хлебный. Там открылось детское кафе "Буратино" оплакивать несчастную любовь Ровнейко. В кафе был колодец из бутылок, в воде плавал пластмассовый крокодил, лампы на стенах были закрыты плафонами под ласточкины гнёзда, была клетка с белкой, она бегала в колесе. Продавали 10 штук пельменей на порцию и соки - томатный по 10 копеек, и манго, помню, что дорогой был и очень сладкий. Ровнейко не знал, что у Лены папа милиционер и загремел в колонию для малолетних. Мы все, как настоящие пионеры, давали правдивые показания следователю. Когда мне было 18 лет, и я уже жила в Харькове, мне пришло письмо из колонии под Сыктывкаром от моего знакомого с Воргашора, с ним вместе сидел и Валера Ровнейко, он меня, оказывается, помнил. Пионером он так и не смог стать".

О хлебном. Случайно вспомнил, что был у нас некий Витя-крыса. Почему крыса? Потому, что, идя из магазина домой с хлебом, он отрывал горбушку и выедал всю серединку. Поэтому домой он приносил пустую буханку. После чего снова шёл за хлебом, и так повторялось до тех пор, пока он не наедался. Что происходило в это время дома, никто не знал.

Мои родители были хорошими знакомыми с его родителями. Как звали его маму, я не помню, а вот папу звали Тосик. Когда через несколько лет я оказался в родной деревне и услышал это имя, тут же вспомнил дядю Тосика. Он очень любил пельмени. Как-то однажды пришли мы к ним в гости на какой-то праздник или день рождения, а он затеял соревнование по лепке пельменей. Достал где-то секундомер и каждый из гостей, следуя строгой очереди, лепил пельмени, а он засекал. Результат записывался на магнитофон. Последним участником был сам хозяин. За 3 минуты он налепил 100 пельменей - это был рекорд!..

А магнитофон в то время был большой диковинкой. Обыкновенный чемодан, с ручкой, а под крышкой две крутящиеся штуковины с широкой лентой. Мне предложили записаться. Поставили передо мной мыльницу и предложили говорить. Я и говорил. А потом вдруг услышал себя откуда-то из чемодана. Переводя взгляд с мыльницы на чемодан, мой маленький разум никак не мог понять, как это мыльница говорит моим голосом?.. А взрослые смеялись. Хотелось бы верить, что плёнка сохранилась, но вряд ли...

"Тяжело перенесла вид нашей горящей школы, разрушенного моего дома, от ресторана "Космос" нет и камня. Нет детской комнаты, она осталась для всех только в твоём произведении", - Сетовала Тамара.

Разруха... Смерть... Зачем всё это???

(Фото N6 - Горящая, старшая школа 11)

Старый альбом

– Номера шахт - это были номера колоний. Шахта 17-ая, имею в виду посёлок для вольных, посёлок Строительный, шахта 20 - был посёлок Воргашор. Шахта 30 - посёлок Промышленный. Если ехать из города на Воргашор по Западному кольцу, то первым будет второй микрорайон, здесь развилка маршрутов на Западное кольцо и Северное, потом старая шахта 25, название посёлка не помню. Потом новая шахта 25 на холме ближе к кварталу Заполярному. Затем шахта N18, затем шахта N17, затем шахта N20 - Воргашор. От города до нашего посёлка добирались от 40 минут до часа. Зависело от погоды. Между улицей Строительной и улицей Шахтинской был квартал Октябрьский.

Да, что-то не совсем по порядку. Вот начало посёлка шестидесятых годов.

(Фото N7 - Начало посёлка)

Правда, трудно сказать, какое именно?.. Ведь в посёлок, как выяснилось, было как минимум два въезда и столько же выездов, значит, и въездов было не один, а четыре. Но это начало действительно является началом, так как именно здесь проходила основная дорога северного и западного кольца, и автобус здесь был особенный, с красной крышей, с голубой полосой посередине, и золотым бубликом кольца. С двигателем внутри кабины справа от водителя. С узенькими дверцами, с маленькими, почти игрушечными сидениями. Всегда набитый под завязку. Он, миновав гараж, подкатывал на остановку напротив промтоварного магазина, и выпускал некоторое количество своих "узников". Садились в него редко, два, три человека. Во всяком случае, мне не довелось видеть больше. А может просто память не сохранила?! И тем не менее, в мою пользу говорит тот факт, что остановки с этой стороны дороги, как таковой, не было, потому что отсутствовала элементарная крыша от дождя и снега, не было даже намёка на скамью для ожидающих. Зато было обыкновенное ограждение из досок, уложенных ребром прямо на асфальт и долженствующее ориентировать водителей автобусов на местности, мол, не проезжайте мимо, это и есть остановка. Правда, как они, водители, могли видеть эти доски зимой из-под метрового слоя снега?!

Слегка освободивши своё чрево от пассажиров, городской транспорт типа "ПАЗ" (в народе называемый просто "Пазик"), выпускал клуб едкого, сизого дыма, скрипел дверями, и трогался дальше на Воргашор, оставляя слева за пожарными тренажёрами посёлок Строительный, тянувшиеся справа длинные ряды складов самого разнообразного назначения, приткнувшегося вдоль дороги пункта приёма стеклотары, что в те времена было не маловажно, выкатывался в тундру, и продолжал путь к следующему месту обитания человеков.