Шрифт:
— Ты, наверное, очень скучаешь по нему… — прошептал он. Это звучало больше как утверждение, чем вопрос.
— Очень… Он был невероятным человеком.
Просидев тут еще несколько минут, Амир проводил меня до дома, который находился почти рядышком с тем же парком, где мы с ним сидели. Перед тем, как войти в дом, я повернулась к Амиру и посмотрела на него.
— Мне не хочется отпускать тебя. Я боюсь, что они снова придут…
— Не бойся, — шепчет он.
— Останься сегодня у нас, — предложила я, прекрасно зная, что мама будет не в восторге от этой идеи.
— Нет. Иди домой. Тебе нужно отдохнуть, — Возразил черноволосый парень. Он достал телефон, посмотрел в него, и снова засунул в карман, — мне пора.
— Подожди, — я взялась за его руку и несильно сжала его. Я не хотела его отпускать. Я чувствовала, что если отпущу его, что-то произойдет. Это ощущение меня разрывает на куски. Мне страшно за него, — останься еще немного со мной, — жалостно произнесла я.
Внезапно, открывается дверь и перед нами появляется мама, собственной персоной. По ней видно, что она злая. Она устремила свой взгляд на брюнета. Он, тем временем подошел ближе ко мне.
— Здравствуйте, — поздоровался Амир.
— Заходите, — сказала мама довольно сухо, и отошла в сторону, чтобы впустить нас. Мы послушно вошли в дом. Войдя в гостиную, мы уселись на мягкий бежевый диван. Мама села напротив нас, руками скрестила руки на груди и подняла глаза на нас.
— Я хотела поговорить… с обеими…
— О чем? — спросила я.
— Мы возвращаемся в Америку, — сказала мама. От неожиданности, у меня приоткрылся рот. Я не ожидала такого поворота событий, — я больше не могу здесь жить. Переехать в Баку, была огромной ошибкой.
— Но почему? Почему ты передумала? — спросила я.
— Разве ты не видишь, во что превратилась наша жизнь? Если она вообще есть… — Прошептала она, еще раз пройдясь глазами по мне, — при каждом стуке в дверь, я впадаю в панику от страха. Я не могу сосредоточиться на работе, потому, что постоянно думаю о тебе. Мысль о том, что с тобой может что-то случиться, меня просто убивает. Я — мать, и я волнуюсь за тебя. Мне больно…
В моей голове раздалось эхо, и слова «Я — мать» крутились у меня в голове подобно сломанной пластинке, которая повторяет одну и ту же вразу… Перед глазами пролетело куча воспоминаний, и появилась вспышка.
Яркое солнце. Красивая поляна с роскошными цветами и зеленой травой. Женщина, лет двадцати, по середине поляны, стоит спиной ко мне. Длинные каштановые волосы по пояс, белоснежное свободное длинное платье… я стою от нее довольно далеко, но чувствую ее запах. Сладкий и вкусный — запах карамели.
Все кажется уже знакомым, но я так и не пойму, кто эта женщина, и что это за место. Красивый дом вдалеке. Слышу детский хохот, а затем и женский нежный голосок. Он казался мне таким знакомым и родным. Она напевала до чертиков знакомую мне колыбельную.
— Это моя дочь! Я — мать! — Крикнула эта женщина, которая рванулась ко мне на встречу.
Она крепко обняла меня. Кажется, что это обычное объятие, а в нем кроется столько любви и нежности. Она прижалась ко мне, и уткнулась носиком в мои волосы. Я не оторвала ее от себя, потому что не могла, да и не хотела. Что-то казалось мне таким родным. Я посмотрела на дом, который находился не так уж и далеко от нас, и на крыльце увидела парня. Он облокотился о перила, сложил руки на груди, и смотрел на нас. Его лица мне не было видно, но он был не против того, что я обнимаюсь с ней.
Женщина отстранилась от меня, и посмотрела своими заворожающими карими глазами. Та красочная улыбка, которая сверкала на ее лице минуты две назад, пропала. Я увидела отчаяние и грусть.
— Я — мать… твоя мать… — прошептала она и перед моими глазами вспыхнула вспышка.
— Мы возвращаемся и точка.
Я оглядываюсь вокруг и понимаю, что нахожусь дома. Я заметила, что мое лицо мокрое, видимо от слез, потому, что мои глаза залиты слезами так, что я почти ничего не могу увидеть. Я поднимаюсь с дивана, и кое-как дойдя до ванной комнаты, захожу и запираю дверь на замок. Включив кран, я поднимаю глаза и увидев свое отражение в зеркале, я просто ужасаюсь. Мое лицо насквозь мокрое. Слезы не прекращая так и льются, как из ведра. Я снова вспоминаю слова той женщины: «Я — мать… твоя мать…» Кто эта женщина? Откуда появилась это ведение? И снова вопросы. Снова что-то происходит.
Умывшись и придя в себя, я вышла из ванной и присоединилась к маме и Амиру.
— С тобой все в порядке? — спрашивает брюнет. Я просто киваю головой.
— Мама… я знаю, ты очень волнуешься. Дай нам еще один шанс, я уверена, у нас получится наладить все.
— Нет, — Она посмотрела на меня из-под густых ресниц.
— Дом в Сан-Франциско мы продали, нам некуда возвращаться.
— Мы некоторое время погостим у тети Марты и дяди Кевина, — твердо ответила она. Видимо, она уже обо всем подумала и решила.