Единственное, что я оставил, это портупею с навешанными на нее кобурой с пистолетом Макарова и ножны с Иглой, черным клинком, несущим смерть бессмертным. Они оказались очень уместными в этой обстановке. Равно как и борсетка с Полозом на этой же портупее.

– Дом, дом, дом, - ходил и усердно бормотал дед Семен, истосковавшийся по крыше над головой, заглядывая в каждую предоставленную нам комнатку.
– Один сундук гнилой, собаки, поставили. Он не сегодня - завтра развалится. Стенки тонкие в двух комнатах, а в еще одной тайная комнатка есть, где эти недоумки будут тебя подслушивать. Ну, ничего, этот боярин еще узнает, кто такой дед Семен. Он услышит только то, что я захочу.

– Не доволен?
– спросил я у него.

– Такой большой и пустой, - ответил домовой.

– Народу много, - произнес я, не согласившись с ним.

– Да, лорд, его советники, стража, слуги, но духов нет. Они чтят предков, но самих предков нет здесь. Есть некая сила, разлитая по хоромам, но она лишь отражает накопленные здесь эмоции.

– И что?

– Знаешь, откуда взялись домовые? Это тоже культ предков. Если помнишь, то я тоже был когда-то человеком.

– Был и не помнишь жизни, как вся нежить.

– Не в этом суть, - отмахнулся дед, - я был отцом и дедом большого рода, умерев, я остался их оберегать, помогать.

– Дай, догадаюсь. Теперь никого из этого рода не осталось, - произнес я.

– Типун тебе на язык, засранец. Мой род процветает и ныне. На Руси каждый сотый мой потомок, та же Сашенька, например, по маминой линии, только она об этом не знает, и знать ей этого не надо.

– То-то ты за неё радеешь, дед.

– Не сбивай меня, - огрызнулся домовой, уходя от темы.
– Так вот, они чтят предков, даже ритуал похож. Он у славян до сих пор сохранился.

– Это как?

– Знаешь ли ты, что значит сказать, чур меня, и постучать по дереву? Раньше верили, что предки славян живут в старых древах, дубах да кедрах, березах да ивах. Дабы они помогли в беде и невзгодах, стучали по древу, стараясь выпросить подмогу. Они говорили: Чуры, обреги мя. Пращуры, оберегите меня от невзгод. И ныне, стуча по деревянной столешнице, ты свершаешь то же деяние, зовя дедов и прадедов в помощь, даже если не знаешь об этом.

– А креститься и чураться?

– Не важно, с каким знаком ты взываешь к предкам. Они всегда с тобой.

– И?

– Здесь они тоже просят предков о помощи, прикасаясь к деревянным коробам створов. А дом пуст, причем недавно пуст, сотни четыре годов назад. И весь мир сей пуст то же время.

– То же, что и у нас?

– Не знаю, что-то другое. Я чую огонь и тысячи смертей, что были здесь в один миг. Огонь страшный. Я такой видел, когда ядрёный взрыв был.

Дед постоял пару минут, а потом скрылся в комнате. Проводить инвентаризацию.

Я кивнул сам себе, тоже поймав себя на мысли, что дом пуст. Похороны лорд провели без нашего участия, спалив на ритуальном костре голову старшего сына. Небольшая кубышка с пеплом теперь покоилась в подвале замка в фамильном склепе. Удивляюсь, как при таком подходе здесь нет ни одного призрака. Толпы потусторонних созданий непременно должны были бродить, но их не было.

– Нон-тар Эгор, - услышал я обращение к себе и повернул голову в сторону молодого пажа-нарони, бывшего ещё никем по половой принадлежности, но если судить по одежде, то из него готовили мужчину.
– Вас просит к себе господин. Я провожу.

Я последовал за пажом, на поясе которого висели простые ножны с деревянным муляжом ножа, ступая по слегка поскрипывающим доскам ногами, обутыми теперь в настоящую обувь из кожи. Носков этот мир не знал и потому я намотал на ноги обычные портянки из ткани такого же качества, что и нательное белье.

Непривычная одежда, но было по-своему здорово окунуться с головой в другой мир.

Лорд, владетель, или же нон-тар, ждал меня у камина, ковыряясь длинной веточкой в горящих дровах. От огня шёл приятный жар. Я поймал себя на мысли, что слова вообще мешаются между собой в голове, спица выдает по три или четыре варианта перевода, как поисковик в интернете. С непривычки мозг пухнет.

– Прошу присесть, - сказал хозяин замка при моем появлении и указал на пустое плетёное кресло ладонью, где не хватало двух пальцев, отчего она казалась крабьей клешней.

Я пристроился в предложенном месте и приготовился слушать.

– Мой ныне единственный сын, так уж получилось, ещё слишком юн и к тому же влюблён. Это мешает ему смотреть на мир, как подобает лорду. Это пройдёт со временем, но сейчас это не потом. Госпожа Анагелла прекрасна и властна, но я вижу, что она слушает вас. Это не укрылось от моих глаз. Вы главный среди них, и потому разговаривать я намерен именно с вами. Буду прям. Я в замешательстве. Я впервые вижу такое чудо, хотя повидал и демонов и другие народы, и размышляю, не принесёт ли это чудо нам горя, не принесёт ли нам побед и процветания. Спрошу открыто. Кто вы? Чего хотите? Куда направляетесь?