Дима развернул меня и накрыл губы искушающим поцелуем. В этот раз я не отшатнулась, а наоборот позволила своему телу прижаться к нему, сокращая и без того незначительное расстояние, вплавляясь в его кожу. Все разумные и не очень мысли, прыгая, как зайчики разбегались прочь, оставляя уверенность, что происходящее сейчас между нами - самое значительное и правильное, единственное, что имеет значение.

Он отстранился и, вглядываясь в затуманенные ошалелые глаза, подрагивающими пальцами успокаивающе гладил мое вибрирующее, как натянутая струна, тело.

– Ч-ш-ш, Маргаритка. Прости. С того момента как увидел тебя на дискотеке такую горячую, страстную, дикую, я, кажется, начал руководствоваться исключительно пещерными инстинктами.

Дима хмыкнул, и я с удивлением заметила, что сижу на краю кровати с разведенными в стороны ногами, а его тело комфортно устроилось межу ними. Одна часть меня орала, что стоит оставить разговоры на потом, хватая в охапку этого «пещерного» жителя, а другая убеждала, что лучше разобраться во всем сейчас и больше не возвращаться к этому вопросу. Эта рациональная, язвительная крупица, чудом выжившая в накале страсти, была возмущена тем, что импульсивная ночная выходка так радикально изменила мое отношение к нему.

Он пробудил во мне мощнейший голод по себе, заставляя безумно желать его всего, целиком, без остатка, и это чертовски пугало. Симпатия и интерес в одночасье превратились в… влюбленность и страсть.

Мне не хватило ночи, было мало утра, и того, что могло произойти сейчас, тоже стало бы недостаточно, а потому вытащив на свет все оставшиеся в целости колючки, я уточнила: - Ты уверен, что не перепутал танцующий объект?

– Что это? Ревность? – Казалось его благодушное настроение ни что не способно поколебать.

Я нахмурилась, понимая, что в какой-то степени он прав. Меня разбирала самая элементарная ревность к Але, к Динь, к толпе безымянных красоток, которые были рядом с ним в течение этого года. И весь этот разговор был затеян для того, чтобы прояснить, кто я для него среди них, остальное было и так понятно.

– Кажется, да, – серьезно произнесла я, пожимая плечами.

Мы всегда были честны друг с другом, и я считала бессмысленным сейчас поступать иначе, даже видя, что мои слова вызывают у него самодовольную улыбку.

– Диана очень красивая и страстная девочка, но ей не хватает твоей глубины. Возможно, у нас даже могло что-нибудь получиться, но это не продлилось бы долго. Я не монах и не евнух, чтобы не чувствовать влечения к красивым девушкам. Но ни одна из них не заставляла меня возвращаться к себе раз за разом…, - он на секунду замолчал и, сделав глубокий вдох, продолжил, - как ты. Практически с первой встречи меня потянуло к тебе, а твоя колючая отстраненность только подстегивала азарт, подогревала влечение, и я не заметил, как общение с тобой стало для меня жизненной необходимостью. Желание так долго тлело внутри, не перегорая, что я уже свыкся с ним. Но стоило увидеть тебя вчера, и меня прорвало. Я пытался заставить тебя ревновать, флиртуя с Динь, но ты была непробиваема, скакал перед тобой нагишом, но и это не помогло… Не знаю на что я надеялся, когда прибравшись здесь, решил вернуться к вам… , но явно не на секс втроем. Черт, в тот момент, когда я понял к чему все идет, мне захотелось выпороть тебя, но боязнь, что ты опять на утро залезешь в свой панцирь, и твой соблазнительно взъерошенный вид заставили плюнуть на все. Ну, скажи, что тебя дернуло, а?

– Любопытство и то же самое влечение. Я не рентген, чтобы видеть тлеющее внутри тебя желание и просто ухватилась за возможность. Может у меня и заторможенное мышление, но твои «прозрачные» намеки, до меня не доходили. И решила, что ты не воспримешь серьезно этот… этот эксперимент.

Он сгреб меня в охапку и, уткнувшись носом в макушку, тихонько засмеялся.

– Чай?! Ну, надо же! – Мой кулачок, врезавшись под дых, заставил его закашляться и посерьезнеть.
– А почему ты попыталась сбежать от меня с утра? Опять отсутствовала прозрачность намерений?

Я покраснела и напряглась в его руках, невольно заставляя Диму снова посмотреть на меня. Под его пристальным взглядом мои щеки загорелись еще сильнее, приобретая свекольный оттенок. Настала моя очередь утыкаться ему в грудь.

– Проснувшись, я подумала, что распаленная своими фантазиями, накинулась на тебя во сне.

Его грудь беззвучно сотрясалась от сдерживаемого смеха.

– Ну, если считать, соблазнительное ерзание попкой о мой изнывающий от желания член, то да, ты просто не оставила мне выбора, нахально выдернув из сна, - его мысли явно приобрели фривольный характер, судя по настойчивому возбуждающему трению между моих ног, но оставался еще один не ясный для меня момент.

– А Аля?

– Жалкая пустышка, достойная лишь сочувствия, - он произнес это спокойно без злости или внутреннего возмущения, больше занятый тем, чтобы стянуть неподдающуюся майку, и меня отпустило.

Мы поспешно избавляли друг друга от одежды, желая освободиться от всех раздражающих преград. Наши хаотичные неловкие движения сопровождались поцелуями, вызывающими нетерпеливую дрожь, но стоило нам обнажиться полностью, как Дима отстранился от меня и, твердо сжав руку, потянул за собой на палубу.