Поступив в Колумбийский университет, я продолжал вечерами заниматься с Майклом в его частной студии. Как-то он отвел меня в сторону сказал, что пропустит несколько уроков, поскольку будет ставить пьесу на Бродвее, и предложил заменить его. Предложение, конечно, было лестным, но решился я не сразу: все-таки многие ученики были старше меня. Но вера Майкла в меня позволила мне согласиться. Так я начал преподавать, параллельно занимаясь режиссурой. Майкл научил меня играть, и это помогало лучше понимать актеров, а теперь давал возможность учить других. Вместе эти навыки были большим подспорьем в течение всей моей карьеры.

Позднее, после того как я уже поработал с Маклом на летних гастролях сначала стажером, а потом ассистентом режиссера, для меня было огромной честью пригласить его на главные роли в двух внебродвейских постановках Эжена Ионеско – «Жертвы долга» и «Новый жилец», которые я ставил весной 1964 г. На протяжении всего постановочного процесса он был актером, а я – режиссером, и, кажется, именно тогда я стал по-настоящему взрослым.

Я должен сказать и еще кое-что, личное. Майкл был моим наставником не только в профессии: он и его жена Бетти несколько раз помогали мне, когда не все в моей жизни складывалась гладко. Я «сбежал» из дома (а Говарды жили всего в пяти кварталах от нас) в восемнадцать, в абсурдно взрослом для такого поступка возрасте. Майкл и Бетти меня приютили. И хотя я вернулся домой спустя несколько часов, я знал, что теперь у меня есть и другая семья, которая поддержит меня в трудную минуту.

В моей жизни есть немало людей, которым я благодарен за то, как удивительно сложилась моя театральная судьба. Это Эдвард Олби, ставший продюсером моей первой внебродвейской постановки; Джозеф («Джо») Пэпп, благодаря которому состоялась моя первая шекспировская постановка, который показал мне возможности некоммерческого театра и поддержал мое желание стать художественным руководителем; Джон Хаусман, пригласивший меня на новый факультет Джульярдской школы в качестве руководителя отделения интерпретации, что в конце концов привело к тому, что я более десяти лет возглавлял факультет актерского мастерства. Но больше всего я обязан Майклу, его терпению и пониманию.

В самом начале я сказал, что это мудрая и щедрая книга. Мудрая – потому что показывает методы работы, которые сотни актеров, многие из которых прославились в кино, театре и на телевидении, осваивали под его руководством. Щедрая – потому что книга делится со всеми начинающими и действующими театральными актерами не только секретами техники и мастерства, но и человечностью, увлеченностью и любовью к делу этого замечательного человека.

Написать эту книгу меня сподвиг тот удивительный опыт поиска себя – и в начале жизненного пути, и на всем его протяжении, – который помогает прочувствовать актерскую профессию, жить сценой. Многие из нас на всю жизнь запоминают тот необъяснимый первый порыв, который привел их в профессию. Страстная, почти наркотическая зависимость от нее значительно сильнее псевдопсихологического удовлетворения. Она может начаться с присущего каждому из нас честолюбия, но одной потребности в одобрении мало. Да и какое там одобрение. Критикуют все, кому не лень. Так что должно быть что-то еще – то, что не дает нам, актерам, сбиться с пути.

Конечно, нет универсального ответа на вопрос о том, что заставляет нас идти вперед, хотя есть тысячи веских причин все бросить. Но за семьдесят с чем-то лет в мире драматического театра мне не надоело искать, задавать вопросы и, возможно, – находить ответы, которыми не грех и поделиться.

Эта книга – не о том, как разобраться в системе актерской игры (под этим в последние девяносто лет обычно понимают систему Станиславского), не пособие, в котором излагается некая учебная методика (вроде действенного анализа). Подобных работ было множество: какие-то из них – прекрасные и полезные, какие-то – довольно бестолковые, а некоторые и вовсе бессмысленные. Эта книга скорее о том, как строить свою жизнь, как развивать в себе творческое начало и научиться получать удовлетворение от работы в хаотичном мире театра, как раскрыть и обогатить свое внутреннее «я» и научиться гордиться собой в моменты творческих удач.

Я собрал в этой книге интересные случаи из собственной жизни и истории других актеров, чтобы разобраться, кто мы, актеры, такие и почему мы такие. Надеюсь, что мой труд найдет отклик у моих читателей и останется в их памяти.

Мне бы хотелось, чтобы актеры и актрисы с гораздо большим, чем у меня, сценическим опытом прочли эту книгу и сказали: «Да, это именно то, чего я хотел(а) от своей творческой жизни и чего хочу до сих пор». Мне бы хотелось, чтобы молодые актеры, мечтающие посвятить свою жизнь театру, дали прочесть эту книгу своим родителям, чтобы те лучше понимали, почему им так хочется играть.

Нет лучшего сообщества, чем театральное. Нет лучшего места, чтобы увидеть и принять те изменения, которые происходят в нас по мере взросления. Нет лучшего места, чтобы на протяжении всей жизни завязывать и поддерживать глубокие и плодотворные отношения. Почему же эта профессия не такая, как другие? Читайте, и узнаете…

Он убедился, что остался один. Дождался, пока вокруг не будет никого, кто мог бы его увидеть, и только тогда вышел на улицу, торопливо зашагав на восток по 89-й улице. От конюшни через дорогу шел резкий запах навоза, в тишине цокот копыт долетал до самого Центрального парка. Каждые несколько минут над Коламбус-авеню с грохотом проносился электропоезд. Дойдя до Коламбус-авеню, он слегка запыхался и, решив немного передохнуть, спрятался от солнца в одной из похожих на черные клавиши пианино теней, падавших на тротуар от опор надземной железной дороги. Потом без приключений прошел последние девять кварталов до отеля «Андерсон» на 80-й улице. В холле посапывал старый лифтер. Проскользнуть мимо него было проще простого. В дальнем конце коридора, сидя за коммутатором, читала книжку телефонистка. Штекеры и гнезда связывали ее с любым номером отеля и внешним миром. Он поднялся на два пролета по лестнице, окружавшей шахту лифта, и бросил взгляд вниз, чтобы проверить, нет ли слежки. Не теряя времени, прошел по выложенному плиткой коридору третьего этажа до комнаты со старательно выведенным номером «36». Вставил ключ, который уже держал наготове, в скважину. Замок щелкнул, и он, распахнув дверь, на мгновение замер в проеме, прислушиваясь и вглядываясь в полутьму. Вытащив пистолет из кобуры, он крадучись пересек холл. Когда он повернулся к спальне, из-за стула позади него поднялся Другой и выстрелил. Смертельно раненный, едва стоя на ногах, он все еще сжимал пистолет, и сил на выстрел хватило. Всего на один, но этого было достаточно. Зажимая рану на груди, он упал на кровать. Перевел взгляд вниз, на текущую кровь, и умер…