— Я еду за дочерью, — объявил он Самелю.

С некоторых пор бывший кок сам обслуживал своего капитана и хозяина, остальные слуги боялись.

— Я с вами, капитан, — оживился повар.

— Еще чего, — фыркнул Вэй.

— Я тоже скучаю по маленькому ангелу, — заупрямился бывший кок.

Лоет нахмурился, но, окинув мрачным взглядом насупившегося великана, махнул рукой и велел:

— Пусть Кузнечик седлает двух лошадей.

— Да, капитан! — просиял Самель и поспешил исполнить приказ.

Но когда Лоет вышел на улицу, Кузнечик уже сидел на третьей оседланной лошади.

— Воля ваша, капитан, но я с вами. Пригожусь.

На споры у Лоета не было настроения, да и не видел он повода запрещать ехать с ним двум проверенным людям из своей старой команды. И вот, наконец, они стоят под воротами, но заставить себя войти в ворота у Вэя не получалось. Слишком больно было тогда, когда он выкрикнул клятву никогда в жизни не входить в двери родительского дома. Самель и Кузнечик терпеливо ждали. Для них ничего не изменилось, и за попытку настоять или поспорить, они по-прежнему могли нарваться на зуботычину от капитана.

— Что надо? — грубовато спросил привратник, приближаясь к воротам.

Это вывело Лоета из оцепенения. Он мазнул взглядом по лицу привратника и велел:

— Открывай.

— С чего это? — подбоченился мужчина. — Ездят тут всякие.

Интереса в единственном глазу Вэя стало заметно больше. Он повернул к привратнику лицо здоровой стороной и полюбопытствовал:

— Никого не напоминаю?

— Разбойника напоминаешь, — заносчиво заявил самоубийца. — И эти двое тоже, особенно тот здоровый. Проваливайте, или собак спущу.

— Насчет разбойника ты угадал, дохлый, — мирно согласился Лоет.

— Чего это я дохлый? — задрал нос привратник, пышущий здоровьем.

— Разъясняю, — деловито ответил Вэйлр, доставая пистолет. — Мертвецы иными не бывают.

И он выстрелил, не особо целясь. Пуля прошла рядом с головой привратника, он даже почувствовал дуновение смерти. Мужчина округлил глаза, потрогал висок, икнул и завалился без чувств.

— На абордаж, — коротко велел капитан Лоет, спешиваясь.

Кузнечик и Самель переглянулись.

— Мясник, смотри за лошадьми, Кузнечик, за мной, — отчеканил Вэй и первым начал карабкаться на ограду.

В это мгновение послышался цокот копыт, и к воротам приблизился сам хозяин поместья. Он изумленно оглядел сына, ловко забиравшегося по завитушкам вверх, затем седого юркого мужчину, следовавшего за господином Лоетом, но с другой стороны ворот, узнал повара, оставшегося на той стороне и, наконец, заметил привратника, красиво раскинувшегося в траве.

— Вэйл, это ты стрелял? — поинтересовался его сиятельство.

— Какого дьявола меня не пускают в отчий дом? — вопросил Вэй, уже добравшись до верха ограды.

— Должно быть, дело в том, что ты давно здесь не появлялся, и новая прислуга с тобой незнакомо, — ответил граф Мовильяр. Затем указал подбородком на привратника. — Мертвый?

— Если только задохнется от запаха собственного дерьма, — поморщился Лоет. — Наверняка, в штаны наложил. Доброго дня, отец. Где Тина?

— Будь добр, слезь с ворот и вернись в седло, — ответил его сиятельство.

Лоет кивнул Кузнечику, уже оседлавшему ограду, и тот полез вниз. Бывшие пираты спрыгнули на землю, отряхивая руки, когда ворота распахнулись, и его сиятельство выехал к ним. Еще двое привратников боязливо, но с любопытством поглядывали на второго сына графа, о котором слышали много, но видели впервые.

Лоет кивнул Кузнечику, уже оседлавшему ограду, и тот полез вниз. Бывшие пираты спрыгнули на землю, отряхивая руки, когда ворота распахнулись, и его сиятельство выехал к ним. Еще двое привратников боязливо, но с любопытством поглядывали на второго сына графа, о котором слышали много, но видели впервые. Одеты в простую дорожную одежду и сапоги, со своей повязкой на лице — он, действительно, казался им пиратом. Об этом говорить вслух не разрешалось, и граф никогда не подтверждал подобных слухов, но они ходили между слугами. А теперь, когда он появился, да еще и в компании двух типов, еще и лез, как разбойник, через ограду, привратники уверились в том, что слухи верны, и не сказать, что не испытали душевного трепета.

— Тина в поместье? — между тем спрашивал Лоет, не спеша вернуться в седло.

— Нет, ее там нет, — чуть растягивая слова, ответил его сиятельство. — Я как раз направляюсь туда, где Адамантина находилась… последние три недели.

Это признание далось графу тяжело, но врать сыну не имело смысла. Но больше угнетало то, что придется рассказать и о причинах, которые вынудили деда отправить внучку в пансион. Однако внешне волнение его сиятельство никак не выказал.

— Что ты сделал с моей дочерью? — глухо спросил Вэй.