Женщина пристально посмотрела на Андрея. Потом ещё раз оглядела кресло, принюхиваясь, но сигарета словно растворилась в воздухе. Хмурая дочь повезла кресло по набережной, а пират оглянулся, улыбаясь, подмигнул Андрею и приложил заскорузлый указательный палец к губам.

– Доживёшь до его лет и не таким ещё станешь, – подумал Андрей, не спеша пошёл к любимому ресторанчику, спрятавшемуся на одной из узких улочек, веером расходящихся от набережной. Перед глазами стояла хитрая улыбка старика.

– Хёй, Андреас, охренеть! Привет, чемпион! Как я рад! – из затормозившего прямо посередине единственной полосы, видавшего виды микроавтобуса, выскочил Хорхе, улыбаясь во весь свой белозубый рот. – Как ты поживаешь? Целый год не виделись.

На самом деле они не виделись больше двух лет. Раньше Андрей и Хорхе общались часто и с радостью, работали вместе.

– А чего ты лысый такой … стал? – вместо приветствия спросил Андрей.

– Да повылезали, мать их, – улыбаясь белозубым ртом, Хорхе потёр свою блестящую лысину. – Так ведь лучше…

– Ага, минус шампунь, – согласился Андрей. – А почему ты здесь, ты в Барселону подался, вроде?

– Считай, что вернулся… Слушай, а ты же женишься? Мне Чема сказал, так? – Хорхе вопросительно посмотрел на Андрея.

– Ну да, решено уже. Через неделю свадьба, – признался Андрей и театрально шлёпнул себя ладонью по лбу.

– Круто, друг… Ну, когда-то же надо … говорят. Сам я не уверен, вообще-то, – Хорхе покрутил туда-сюда рукой с растопыренными пальцами, – Давай, садись в тарантас, поехали.

– Куда?

– Вечеринка, тут на Карабаси… клёвая. Полнолуние сегодня отмечаем. Давай поехали. Вон парня задерживаем.

Карабаси назывался дальний и самый просторный пляж. Фактически он находился уже за пределами городка, на полпути между ним и столицей провинции. Там очень часто проводились всевозможные пляжные вечеринки.

– Чего, чего отмечаем? – с сомнением в голосе спросил Андрей.

– Ну, вроде, полнолуние… это когда Луна круглая как тарелка… мистика там… бла-бла-бла, оборотни и хрень такая всякая. Я точно про эту чушь не знаю, но девчонкам такое нравится, это я знаю точно. Так что не тормози. Поехали, будет тебе типа мальчишника. Расслабимся, пообщаемся.

Терпение у водителя древней Ауди, который всё это время безропотно ждал окончания дружеского общения бывших коллег, наконец-то надломилось, и он застенчиво просигналил.

– Ну, всё, заканчивай ломаться. Лезь в машину, – Хорхе чуть не силой запихнул и без того не сопротивлявшегося Андрея на переднее сидение своего микроавтобуса.

*****

– Вот, блин, сигареты упёр… – Андрей заметил, что вместе с Хорхе с низкого столика исчезла пачка сигарет. Он стал ощупывать свои карманы в поисках второй пачки, чёрной жестянки, сигаретой из которой он угощал старого пирата на набережной. Не нашёл.

– Эй, Хорхе, сигареты верни! – Крикнул в спину уходящему другу Андрей, но он не услышал. И не мог бы услышать: с одной стороны шумел морской прибой, а с другой доносилась музыка.

Андрей вздохнул, очень не хотелось вставать с лежака, где он так удобно разместился, метрах в десяти от ночного моря и на максимально возможном удалении от ближайшего пляжного бара, устроенного под тростниковым навесом. Рядом с баром в большом шатре располагалась зона чиллаута. По периметру шатра были расставлены низкие топчаны, покрытые не новыми, с залысинами, коврами. Рядом с ними располагались столики для кальянов, похожие на жестяные подносы на коротких ножках. Таких шатров было три. Был на пляже и танцпол, он располагался ещё дальше от моря и от того места, где на одном из лежаков, расставленных специально для гостей вечеринки, предпочитающих уединение, и пристроился Андрей. Каждый лежак был заботливо снабжён пледом, сложенным аккуратным квадратом.

Все шатры и оба бара соединялись с танцполом дорожками из горящих факелов, расположенных, однако, не слишком близко один к другому. Одна такая дорожка вела и к скоплению лежаков.

Андрей вздохнул, улёгся поудобнее, положив голову на пару пледов, предусмотрительно собранных им с соседних лежаков, укрылся третьим. И принялся думать над тем, какое из желаний, обуревающих его в эту минуту сильнее, лень или тяга к курению.

– Вот же они, твои сигареты, – их темноты возникла стройная, загорелая девушка, с шевелюрой темно-коричневых волос, которые торчали в разные стороны, напоминая спутавшиеся, отслужившие свое пружинки. Она ловко выудила пачку из-под столика, куда ту, по всей видимости, смахнул Хорхе, перед тем как отправиться к бару за очередной порцией алкоголя.

Голубое одеяние девушки напоминало арабскую галабею, скроенную из струящейся воздушной ткани. Блески, вплетённые в серебристый узор на высокой груди и многочисленные браслеты на тонких запястьях тускло мерцали в свете замершего почти неподвижно, из-за полного отсутствия ветра, пламени факела.

– Можно мне одну? – бархатным голосом спросила девушка. – Кстати, привет, я – Патрисия.

– Привет, а я думал Фатима, – ответил Андрей, – Бери, конечно.

– Если тебе, так больше нравится, то можно и Фатима. Я не против, – сказала девушка и присела на соседний лежак, где пару минут назад располагался Хорхе. Андрей протянул девушке один из пледов, которые подкладывал под голову.