Алевтина после беседы с майором замкнулась, отловленный в поле Стасенко наоборот источал всякую ересь неиссякаемым потоком, а ефрейтор Покровский отвечал односложно даже на вопросы, которые требовали развернутого ответа. Не поддался гипнозу этого удава только Филин. Он мысленно направил ледяной бур в сторону сердца и представил, как инструмент плавится, воткнувшись в «пламенный мотор». Нехитрая фантазия здорово облегчила капитану жизнь.

«Вот удивилась бы Алевтина, узнав, какие психологические уловки я применяю, - Филин даже загордился собой. – Откуда что берется? После вчерашнего чудесного воскрешения сам себя не узнаю»,

Какое-то время грозный Золкин ещё пытался давить и «сверлить», но сообразив, что метод не работает, вдруг резко сменил тактику. Взгляд у майора остался ледяным, но буравчик исчез. Теперь смотреть ему в глаза было не колко. Просто бессмысленно. Всё равно, что смотреть в ледяное зеркало, под которым стоит омут неведомой глубины.

– А я ведь тоже с разведки начинал, - а вот голос у Золкина как бы потеплел. – Полковая, армейская. Только в сорок третьем меня перевели.

– Намекаете на перспективы? – Филин всё-таки попытался взглядом проникнуть под лёд в глазах у майора.

Попытка сорвалась. Темная вода под ледяной коркой была непроницаема.

– Вопросы здесь я задаю, - ровным тоном напомнил Золкин. – Мне почти всё понятно, капитан. Понятно, что поезд взорвали диверсанты, и сделали они это дистанционно, с приличного расстояния. Мои подчиненные нашли в уцелевшем вагоне радиоприемник, связанный с детонаторами. Система новая, а потому редкая. Вы могли её и не распознать. Но почему вы не проверили вагоны на предмет минирования? Взрывчатку-то распознать вы способны, не так ли? Вы три года на фронте, опытный разведчик, неужели не предположили, что такой важный трофей может быть заминирован?

– Я прибыл только час назад. До меня этим составом целые сутки занимались другие товарищи.

– Кто занимался?

– Не могу знать.

– Подполковник Стасенко, начальник политотдела дивизии? Почему именно он, а не трофейная команда или зампотех? Стасенко имеет какое-то отношение к науке и технике? Какое у него образование?

– Товарищ майор, это не ко мне вопросы, а к командиру дивизии или начштаба. Я ведь просто разведчик.

– В рапорте сказано, что этот состав обнаружила ваша группа… ещё тридцатого числа, - майор открыл бумажную папку с замызганными тесемками. – Это так?

– Так точно, было дело.

– Вы уверены, что это тот самый состав?

– Уверен.

– Кто-то может подтвердить?

– Ефрейтор Покровский, вы ж его допросили.

– Я не допрашиваю, а беседую с вами… пока. Вы указали, что поезд охранялся большим отрядом эсэсовцев. Так? И куда делся этот отряд?

– Охранялся, - Филин кивнул. – Они теперь кусками валяются вдоль насыпи. «Катюши» дали им прикурить.

– А поезд остался после огневого налёта целым и невредимым?

– Осколками посекло и закоптило, это я видел, но стоял на рельсах, факт. Может, гвардейцы так и задумывали, только живую силу уничтожить?

– Вы ведь понимаете, что ни о какой точности стрельбы в случае «Катюш» речь не идет. Разброс огромный. И всё равно, ни одна реактивная мина не попала в состав, все легли вокруг. Считаете, это случайно?

Филин отлично понимал, зачем Золкин плетет логические кружева. Целью майора было не получить ответ и даже не спровоцировать Никиту, а запутать его, закрутить ему извилины, лишить способности мыслить критически.

– А вы считаете, огневого налёта не было и все трупы рядом с поездом – результат какой-то другой операции?

– Вы уверены, что там есть трупы?

– Проверьте.

– Лес по обе стороны от насыпи горит, проверить невозможно. Что было в вагонах? Во время задания вы видели кого-то или что-то, кроме охраны?

– Видели немцев в камуфляже. Неподалеку от поезда, в лесу. Потом их же видели во второй линии атакующих частей противника.

– Частей, которые прорвались на вашем участке? – Уточнил Золкин и на губах у него заиграла нехорошая ухмылка. – Кто вызвал огонь на себя?

– У кого были такие полномочия, наверное, - Филин пожал плечами. – И рация.

– Вы уверены, что это вообще случилось?

– Иначе нас не накрыли бы, - Филин вдруг понял, что в чём-то Золкин прав.

Капитан припомнил свои размышления о том, как быстро сориентировались гвардейцы и как метко ударили действительно не самые точные залповые реактивные системы. В спешке так не наведёшь… наверное.

«Золкин копает под гвардейские дивизионы? Ерунда. В дивизионы «Катюш» самые проверенные отбираются. Какая-то здесь другая хитрость имеется. Или вообще ничего не имеется и Золкин идет по ложному следу. Точнее сказать – сам его выдумывает, этот след».