— И да, и нет. У папы скоро день рождения. Приходит много гостей, и дарят папочке много премного подарков. Но мой подарок он всегда открывает первым! — гордо сказала девочка и улыбнулась. — И я должна как можно больше нарисовать открыток, чтобы ему понравилось! — малышка развела свои маленькие ручки в стороны, показывая сколько нужно ей нарисовать открыток.

— В том году я делала поделки, и их тоже было много. Папочке очень сильно понравились они! Жалко, что ты не можешь увидеть их.

— Почему? Где они? — мягко спросила я, заражаясь позитивом от Ани.

— Мои поделки и все остальные подарки в другом доме. Не здесь. А дом очень далеко, — Аня нахмурилась, но очень быстро девочка опять улыбнулась и положила передо мной листик, — тут я хочу нарисовать себя, папу и тебя.

— Почему меня? — удивилась я.

— Ну, Лина, как ты не понимаешь? — девочка подняла на меня взгляд, нахмурилась, но затем улыбнулась. — Я люблю папу, папа любит меня. А мы любим тебя! Поэтому мы должны быть на этой открытке все вместе!

От ее слов в груди разлилось тепло.

— Я тоже тебя люблю, — Аня прыгнула мне на шею, удивив этим меня.

Когда мы перестали обниматься, малышка села на свой стул.

— Мы вместе нарисуем и подпишем рисунок, — улыбаясь, звонко проговорила девочка.

Так мы и поступили. Вместе мы нарисовали трех человечков на лугу, куда я, Маркос и Аня часто ходили вместе. Рядом нарисовали деревья, солнце и облака. Когда мы закончили, Аня дала мне ручку, и я написала то, что продиктовала мне девочка: «С днем рождения, папочка! Мы очень сильно тебя любим. От Анюты и Лины»

Мы очень сильно тебя любим… В этих строках не было и капли лжи.

***

— Мам, привет, — вечером того же дня, я решила позвонить родителям:

— Как у вас дела?

— Привет дорогая. Все хорошо.

— Мама, я хочу кое-что рассказать вам.

— Что случилось? — перебила она меня.

— Не волнуйся, ничего страшного не произошло. Я просто встретила кое-кого, — я решилась рассказать родителям про Маркоса.

Не все, конечно, лишь то, что можно. Но больше врать я не хотела, говоря, что живу у Оли.

— Кое-кого? Это мужчина?

— Да. Я знаю его несколько месяцев.

— И только сейчас я о нем слышу? — в голосе мамы был упрек.

— Не было причины вам о нем рассказывать. Мы просто общались.

— А почему сейчас рассказываешь? У вас отношения?

Я взглянула на дверь, чтобы убедиться, что никто не зашел:

— Да, и я его люблю.

— Ох, дорогая.

— А еще я у него живу.

— Что? Почему ты у него? Не рано ли переезжать к нему? — голос мамы был встревожен.

— Может со стороны кажется, что рано, но он хороший… Человек и я доверяю ему.

— И ты его любишь, да?

— Да, мам.

— Ох, дочурка, я рада за тебя, конечно. И мы с папой желаем тебе счастья, но будь осторожна. А чтобы я с отцом не волновалась, было бы хорошо, если бы мы познакомились с ним.

— Я думаю, в ближайшем времени это невозможно.

— Почему?

— Он занятой человек, я и не знаю, когда у него будет свободное время, чтобы встретиться с вами, — и вообще будет ли он не против того, что я рассказала про него своим родителям.

Это, конечно же, я не сказала.

— Не говори ерунды, Лина. Если он настроен серьезно насчет тебя, этот молодой человек найдет время, чтобы встретиться с твоими родителями.

Я села на кровать и тяжело вздохнула. Теперь я не так уверенна, что эта затея была хорошей. Я хотела, чтобы родители знали правду. Я не думала, что они захотят познакомиться с Маркосом.

— Хорошо, мам, я с ним поговорю, — дала я обещание маме, но не знаю, согласится ли вампир на встречу.

После мы поменяли тему разговора и проговорили около часа. Я скучала по маме с папой.

Когда я попрощалась с мамой, решила пойти и поговорить насчет этого с Маркосом.

Мне оставалось пройти несколько метров до комнаты Маркоса, когда кто-то схватил меня сзади, блокируя руки. Меня сковал страх, пока руки все сильней сдавливали. Когда я пришла в себя, дернулась и попыталась освободиться. Но у меня ничего не получилось. В следующее мгновение руки пропали, и я услышала голос Яна:

— Плохо, Лина.

Я в шоке повернулась к нему:

— Ян, зачем ты это сделал? — спросила я, отойдя на шаг назад.