Я всегда хотела семью. Всегда мечтала, что у меня будет ребенок от любимого человека, но то, что это ребенок от Маркоса, делает эту беременность еще более желанной. Перед глазами пронеслись картины, где я впервые беру его на руки, где он делает первые шаги и говорит первое слово. Сердце окутало любовью к этому маленькому человеку.

Эта маленькая жизнь нежданная, но такая желанная.

— По параметрам плода вы на седьмой неделе беременности, — девушка сочувственно посмотрела на меня. — Что будете делать?

— В смысле, что буду делать? — не поняла я, стирая слезы со щек.

— Оставляем ребенка или прерываем беременность?

Ее слова повергли меня в шок. Аборт? Зачем? Я хочу этого ребенка. По мне, что не видно, как я счастлива?

— Нет, что вы, никакого аборта, — улыбнулась я. — Это слезы радости.

— Хорошо, — лицо врача сразу преобразилось: девушка улыбнулась. — Можете вытираться и одеваться.

Она встала со стула и оставила меня одну.

Когда я вышла из-за ширмы и села на стул, девушка проговорила:

— Вам надо сдать кровь и мочу. Это обычные процедуры…

Врач еще минут десять рассказывала, какие витамины мне пить, что кушать, какой образ жизни вести и все в таком духе. Так же она мне сказала больше кушать. Вес, который у меня сейчас, вреден для ребенка. И посоветовала употреблять сухари, пока тошнота не прекратиться.

Когда я вышла из кабинета, губы растянулись в улыбке.

— Вижу все хорошо, — я посмотрела на охранника, который тихо подошел ко мне. — Волноваться не о чем?

— Нет, все хорошо. Пошли, нам надо заехать в аптеку, — я направилась на выход, чуть ли не приплясывая от счастья.

Первым делом я схватила телефон, чтобы позвонить Маркосу, когда приехала домой. Но быстро остановила себя. Такую новость нужно говорить при личной встрече.

Я опять включила телефон. Он может телепортироваться. И я ему все скажу.

И опять я опустила руку. Маркос, конечно, говорил, что будет все время принимать мои звонки, но он сейчас занят. Вдруг у него сейчас что-то серьезное происходит, и я его отвлекать буду? Пусть он разберётся со всеми делами, и, когда он вернется, я расскажу.

На том и решила. Когда он вернётся, и ему не нужно будет никуда убегать по делам, я поделюсь с ним этой новость. А затем мы займемся любовью. Сексом заниматься можно, но аккуратно, так сказала врач.

Остаток дня я ходила по особняку с улыбкой на лице. Эрика обратила на это внимание, но она подумала, что это из-за того, что я с Маркосом помирилась. Я не стала ее переубеждать.

Весь вечер я провела вместе с Аней. Я соскучилась по ней. И мне было стыдно, что последние две недели я ни разу с ней не играла. Играя с ней в Барби, я представляла, как мой ребенок будет играть вместе с малышкой в куклы, если, конечно, родиться девочка. Но думаю и мальчик с Аней найдет во что поиграть.

Когда я ложилась спать, моя ладонь мягко поглаживала еще плоский живот. Я говорила, как сильно жду его рождения и как сильно люблю своего малыша.

***

Меня разбудил звонок телефона. Не открывая глаз, я нащупала его и ответила на звонок.

— Да?

— Аделина Игоревна, это лечащий врач вашей матери, — раздался спокойный голос.

— Да? — я резко села, взволнованная столь поздним звонком, и включила лампу.

— Извините за столь поздний звонок, но у меня есть информация, — врач запнулся, а я задержала дыхание, ожидая продолжения. — Ваша мать скончалась несколько минут назад.

— Что? — прошептала я.

— Ваша мать скончалась, примите мои соболезнования.

— Нет, нет, — я покачала головой, ощущая, как оцепенение сковало тело. — Этого не может быть. Мне сказали, что она идет на поправку.

— Мне очень жаль, — ответил врач.

Я попыталась сделать вдох, но вместо этого задохнулась от слез. В груди появилась огромная дыра, и казалось, что мир перестал существовать. Я стала быстро моргать, тщетно пытаясь увидеть что-нибудь через белые пятна, которые стали слепить меня.

— Вам нужно приехать в больницу как можно быстрее.

«Это сон. Мне это сниться», — думала я, пытаясь истерически не засмеяться.

— Вы меня слышите? — мужской голос вернул меня в реальность.

— Да, — я запнулась, прикрыв глаза.

Я одела первое, что попало под руку, при этом чуть не упав. Но меня это не беспокоило. Все мои мысли были о словах, которые услышала минуту назад. Я не хотела верить в это. У меня была еще надежда, что он мог ошибиться, ведь врачи менее чем десять часов назад, меня уверяли, что мама идет на поправку. Они и словом не обмолвились, что что-то было не так.