— Прости, Лина. Я не хотела тебя напугать. Я тебя не трону, обещаю. А клыки и цвет глаз я не могу сейчас убрать.

— Почему? — я на всякий случай сделала еще шаг назад.

— Есть на то причины, — уклончиво ответила девушка. — Меня хоть и обратили в вампира больше десяти лет назад, но я считаюсь молодым вампиром. Я не научилась полностью контролировать себя, — она показала на свое лицо. — Осталось научиться убирать при таких случаях клыки и скрывать цвет глаз. Я все та же Эрика, — она улыбнулась извиняющей улыбкой.

Что это за случай, при котором Эрика не могла полностью себя контролировать, я не хотела знать.

— Хорошо, — не совсем уверенно кивнула я, успокоившись немного, и, пройдя к креслам, села. — Садись.

Эрика села. Ее медовые волосы были завязаны в маленький хвост. На ней были надеты джинсы и белая блузка. Девушка чем-то была озадачена. Она теребила полы рубашки и нервно кусала губу.

— Я могу попросить тебя об одолжении? — спросила я ее.

— Конечно, — Эрика улыбнулась одним уголком губ.

— Расскажи о себе, пожалуйста, — мне было интересно узнать про ее жизнь здесь.

— Ты очень любопытная, — она улыбнулась настоящей, красивой улыбкой.

И на этот раз клыки меня не пугали.

— Ты не единственная, кто так сказал за последние сутки, — ответила я на ее улыбку.

— Что именно ты хочешь узнать? — Эрика удобней села в кресле.

— Не знаю, что ты сама решишь мне рассказать.

— Я расскажу тебе всю историю целиком, если хочешь. Мне было тринадцать, когда я поехала с родителями в Турцию. На отдыхе мы были чуть больше недели. Красивая страна, мы объездили ее вдоль и поперек. Я впервые увидела море, оно впечатлило меня. Мы ехали в аэропорт, чтобы улететь домой, когда попали в аварию. Я не знаю, что случилось, но я очнулась в больнице. Мне сказали, что родители в другой больнице и с ними все хорошо. Почему они оказались в другой больнице, я не знаю, — покачала Эрика головой. — Помню, что когда мне стало намного лучше, за мной пришел человек, который должен был привезти меня к родителям. У него были какие-то документы подтверждающие, что родители доверили ему привезти меня, мой паспорт. Я была в больнице одна, мне было страшно и от осознания, что я скоро встречусь с родителями, чуть не расплакалась. Только вместо больницы мы приехали в какой-то дом, где было много девушек разного возраста. Вскоре мне объяснили, что теперь я их собственность и что нахожусь в притоне, — Эрика приподняла голову и быстро заморгала, прогоняя слезы.

— Если ты не хочешь об этом говорить, не нужно, — проговорила я, не желая расстраивать девушку из-за своего любопытства.

— Честно, Лина, я хочу тебе рассказать, — девушка уверенно посмотрела на меня. — Никто почти не знает мои историю, и все эти годы я держу это в себе. А я слышала, если поделиться с кем-то своим горем, становиться легче. Ты не против?

— Нет, если тебе станет от этого легче, я только за.

— Спасибо, — девушка опустила голову, и тихо продолжила. — Про родителей я ничего не знала. Не знала: живы они, или погибли. Как ты понимаешь, я стала проституткой. Это было ужасно. Боже, мне было тринадцать! Я была еще ребенком. Да я и о сексе тогда еще и не знала, но меня быстро просветили. Никакой романтики, о которой любая девушка мечтает в первый раз, не было. Да и в последующих тоже, — Эрика замолчала. — Однажды я попыталась сбежать, но меня поймали и избили до полусмерти. Но мое желание сбежать не пропало. Я ждала хорошего момента, чтобы опять попытаться совершить побег, но его не наступило, — Эрика замолчала, и рукой стерла скатившуюся слезу.

— Я была беременной два раза.

Я со свистом вздохнула и прикрыла рот рукой. Я не могла поверить, что то, что она рассказывает, действительно происходило.

— Один раз мне сделали аборт, когда я им рассказала о своем положении. Второй раз я промолчала. К нам в комнату сутенеры заходили очень редко, а клиентам без разницы какие мы. Ходили мы в балахонах, поэтому узнали про мою беременность только на седьмой месяц. Уже было поздно что-то делать, чревато последствиями. Я могла умереть. Они не хотели терять меня. Я приносила хорошую прибыль, — я вытерла слезы, которые уже давно текли из глаз.

— Я родила девочку, — Эрика улыбнулась. — Через неделю после родов ее забрали и отдали в приют. И все началось снова. Клиент за клиентом.

Я трясущимися руками взяла графин с водой и налила в стакан. Пока я подносила стакан к губам, вода плескалась. Когда я пила, мои зубы стучали о стенки стакана. Я была вся напряжена, как и Эрика. Попив, я поставила стакан на стол.

— Это продолжалось два года и семь месяцев, пока одним из моих клиентов не стал мужчина, с которым я поняла из-за чего такая шумиха вокруг секса. Секс с ним приносил мне удовольствие. Я влюбилась. Когда мне исполнилось шестнадцать, он признался мне в любви. Я была на седьмом небе от счастья. Он заплатил за меня деньги и забрал меня с моим паспортом из притона. Привез меня в красивый дом, поселил меня в прекрасную комнату. Приходил он ко мне каждую ночь. А я ждала его. В одну из таких ночей я рассказала, что у меня есть ребенок, и я бы хотела найти его. Он нашел ее, сказал, что девочку удочерили хорошие люди из Франции, и назвал адрес. Я хотела ее забрать к себе, очень хотела, Лина, — девушка с отчаяньем посмотрела на меня, сжимаю крепко руки.

Я кивнула и мягко дотронулась до ее дрожавших рук. Я не решилась говорить, так как голос мог подвести меня.

— Но я не решилась. Ведь у нее была своя жизнь. Она любила свою маму и своего папу. Я не хотела рушить это. Через пару месяцев мой возлюбленный признался, что он — вампир, и предложил мне обратиться. Я согласилась. Ты знаешь про Триа, Вио и Эна?

— Да, знаю, — кивнула я.

— Так вот он был Вио, а я стала Триа, — Эрика смотрела на свои руки.

Потом подняла на меня глаза, которые еще сильней засветились:

— Это было для него позором. Он не хотел видеть рядом с собой жалкого вампира, поэтому он выгнал меня из дома, дав деньги на первые дни. Он не научил меня ничему. Я не могла себя контролировать, я убивала беспорядочно, пытаясь утолиться свою жажду. Я убила многих, и мне очень стыдно за это, — девушка стыдливо перевела взгляд на стену.

Я нервно сглотнула. Я знала, что она вампир. Но она всегда такая милая. И новость, что она многих убила из-за жажды крови, напрягло меня. Но я не боялась ее.