Ткань упала с плеч, обнажив ее высокую, вызывающую грудь. Казалось, Эйла почти не обращала внимания на свою наготу, однако пристальный взгляд ее темных глаз не отрывался от меня. Она придержала халат у талии, и теперь он прикрывал только внешнюю сторону ее бедер. Она стояла слегка расставив ноги, ее черные брови разлетались в стороны, грудь выступала вперед и ее белая кожа ярко блестела на фоне черной ткани. Она выглядела почти неприлично голой. Глядя на нее я подумал о похотливой, чувственной женщине, которая нашла бы себе усладу и в аду.

Халат упал на пол. Эйла повернулась, шагнула к дивану и легла, не двигаясь.

Питер продолжал говорить, но я едва его слышал. Он что-то сказал о «светотенях… символических элементах… о сложных тональных сочетаниях» и еще о многих непонятных вещах, а я все смотрел на Эйлу. Насколько я понимал, она была единственным произведением искусства в этой комнате, и все необходимые элементы были при ней, символические и какие угодно.

Питер ни на секунду не отрывался от полотна и продолжал болтать. Я тоже, не отрывая глаз от Эйлы, через соответствующие промежутки вставлял замечания, полные безудержных похвал. Эйла повернула голову и смотрела на меня, коварно улыбаясь.

Питер обратился ко мне, и я, ради разнообразия, посмотрел на него.

— Спасибо, — сказал он, довольно улыбаясь. — Приходите посмотреть, когда она будет закончена.

— Да, действительно, — ответил я. — Конечно, приду.

Питер повернулся к полотну и начал работать. На мой взгляд, там нечего было добавлять, но он продолжал тыкать кистью то тут, то там. Я стоял, не шевелясь. У меня уже больше не было вопросов к Питеру, но я хотел задать пару вопросов Эйле.

Питер вдруг разразился воплем.

— Черт возьми, где этот желтый крон?

Я вздрогнул.

— Что?

— Желтый крон. Его как раз не хватает! — Он рылся в большом ящике со сплющенными тюбиками краски. — Эйла, черт побери, где этот желтый крон?

Она пожала плечами. Потом приподнялась на локте, и ее длинные волосы упали волной на белое плечо.

— Проклятье, — выругался Питер и выскочил из комнаты. Откуда-то издали послышался стук хлопнувшей двери.

Эйла посмотрела на меня.

Через несколько секунд я спросил:

— Куда он пошел?

— Вероятно, в гараж. Он держит там краски и другие вещи.

— А. Только в гараж.

Она улыбнулась. Как будто сам дьявол коварно улыбался. Но это была красивая улыбка.

— Мистер Логан, — сказала она.

— Да?

— Подойдите сюда.

У нее было вызывающее трепет контральто. Низкое и мягкое, как ночь, как мгла. Под стать ее черным волосам, бровям и глазам. Я подошел к дивану.

— Сядьте, — предложила она.

Я сел около нее и она сказала:

— Посмотрите на меня.

Ее слова удивили меня. Я ожидал, что она скажет что-то другое.

— Что? — спросил я. И невольно затаил дыхание.

— Посмотрите на меня, мистер Логан. Просто посмотрите. Вы не против? — Она говорила очень медленно, почти лениво.

— Нет. Конечно нет. Я… — Странный получался разговор.

Она полулежала на локте, теперь же легла на спину, опустила руки по бокам и вытянула ноги. Она взглянула на меня и проговорила:

— Мне нравится, когда на меня смотрят, мистер Логан. Я люблю, когда на меня смотрят мужчины. — Она облизала губы и улыбнулась. — Поэтому я позирую в таком виде. Я получаю от этого удовольствие: чувствую себя лучше.

Она немного помолчала, потом продолжала:

— Питер смотрит сквозь меня. Но вы-то нет. Я знаю, что вы испытывали возбуждение, глядя на меня. Было? А сейчас?

— Ну, да. Конечно, Эйла.

— Можно звать тебя Марком?

— Да.

— Посмотри на меня, Марк. Сядь поближе ко мне, еще ближе, Марк.

Я подвинулся ближе к ней, всматриваясь в ее странной красоты лицо. Я обнял ее за талию, лаская ее выпуклую грудь.

Она медленно повела головой, глядя мне в глаза.

— Нет, — сказала она. — Не касайся меня. Пока не надо, Марк.

Она взяла меня за руки и отодвинула их от себя, потом вновь вытянула свои руки вдоль тела. Ее кожа ярко блестела. Я посмотрел ей в лицо — глаза у нее были закрыты, но она улыбалась.

Я коснулся ее бедра и невольно начал ласкать. Она открыла глаза, посмотрела на меня и снова облизала губы.

— Хорошо, — сказала она. — Сейчас хорошо, Марк.

Я нагнулся к ней. В этот момент хлопнула входная дверь.

Выражение лица Эйлы не изменилось. Я соскользнул с дивана и встал.

— Я… я лучше пойду.