Джей, запинаясь и как бы размышляя, а стоило ли все это заваривать, сказал:

— Мистер Люсьен, это мистер Логан. Он новый владелец магазина.

Люсьен нахмурился и снова посмотрел на меня, а Джей продолжал:

— Сегодня днем я зашел к мистеру Логану и продал ему мое дело. Оно теперь его. Я больше этим не занимаюсь. Вам надо поговорить с ним.

— Все правильно, Люсьен, — сказал я. — Теперь я хозяин. У меня нет настроения больше говорить о бизнесе сегодня, да и вообще когда-нибудь. Хотя могу продать костюм.

Челюсть у Люсьена отвисла, и он вытаращился на меня.

— До свидания, — сказал я.

Он покраснел, неожиданно протянул левую руку, схватил Джея за рубашку и притянул его к себе:

— Слушай, жопа, — начал он, но я прервал его.

Ребром ладони я врезал ему по верхней части руки. Не очень сильно, но тут много и не требуется, и его пальцы отлетели от рубашки Джея. Он хрюкнул, пару раз потряс рукой, сгибая и разгибая ее, потом повернулся ко мне.

Я взглянул на второго парня, который выпрямился, но по-прежнему стоял у витрины, и шагнул к Люсьену:

— Слушай, мистер. Ты уже достаточно покомандовал. Проваливай и больше здесь не появляйся. Не знаю, что у тебя за цель, но ничего хорошего в ней не вижу.

Он посмотрел мне в глаза и выдохнул:

— Ты, сукин сын.

Я почувствовал, что от него несет чесноком. Углы рта у него опустились. Быстро развернувшись и поймав меня врасплох, он мощно двинул мне правой в грудь. Я отшатнулся, споткнулся, но удержался на ногах и встал на место, в четырех или пяти футах от Джея и Люсьена.

Это все решило. Когда они появились, все, что я хотел, заключалось в том, чтобы убедить их, что ни сегодня, ни в любой другой день никаких дел не будет. Теперь все изменилось. Сердце у меня в груди стучало, я почувствовал, как мышцы рук напряглись. Я заставил себя расслабиться и раскрыл кулаки, когда Люсьен двинулся ко мне. Малый был чертовски уверен в себе.

Второй парень громко рассмеялся, когда я споткнулся, но не двинулся с места. Он вновь прислонился к витрине, как бы показывая, что со мной Люсьену помощь не понадобится.

— Ошибку допустил, мистер, — сказал я.

Люсьен ухмыльнулся, продолжая приближаться ко мне, грациозно и самоуверенно. Можно было наверняка спорить, что он знал, как справиться со мной. Он был спокоен, приготовившись отразить любой мой бросок. Поэтому я выжидал.

Беда с этими крутыми ребятами. Они считают, что разобраться с любым парнем можно только врезав ему так, чтобы он потерял ко всему интерес. Они привыкли к хорошеньким, чистеньким бойцам, которые в основном придерживаются правил маркиза Куинсберри. Крутой парень сбивает джентльмена с ног, а потом врезает ему по зубам. Меня давно не было бы в живых, если бы я был таким хорошеньким или таким глупым.

Люсьен придвинулся еще ближе. Он не стал размахиваться, а, по-прежнему глядя мне в глаза, вытянул правую руку. Я думаю, что он не ожидал, что я что-нибудь сделаю и позволю ему толкнуть меня, потому что положил мне ладонь на грудь, весело ухмыляясь. Я не стал его останавливать, но когда он коснулся моей груди, я поднял левую руку, пропихнул свой большой палец между его указательным и средним пальцами и крепко схватил указательный палец и мизинец. В тот момент, когда он толкнул меня, я сжал ему пальцы, я сделал шаг назад правой ногой и одновременно дернул его ладонь вверх, а потом немного вывернул свою кисть вправо и отогнул его два пальца.

Я знал, что произойдет, а теперь совершенно неожиданно это узнал и Люсьен. Трюк с двумя пальцами это элементарный прием дзюдо, известный просто как «пошли», и на вид ничего особенного из себя не представляющий, пока не испытаешь его на себе. Еще до того, как он почувствовал боль, пронзившую его кисть, глаза у Люсьена расширились, потом он со свистом вобрал воздух в себя. В горле у него забулькало. Он встал на цыпочки, немного наклонился вперед и так широко открыл рот, что стали видны черные пломбы в нижних зубах.

Я потянул его к себе, еще больше отжимая пальцы, и он засеменил ко мне, а я в этот момент легонько повернулся и дал ему возможность пройтись вокруг меня на цыпочках. Любой, кто был бы в футах пятидесяти отсюда, принял бы нас за двух педиков, кружащихся в медленном танце. Люсьен был абсолютно беспомощен. Он даже не мог взмахнуть свободной левой рукой, потому что еще небольшое усилие и он упал бы на колени. А еще одно, и я сломал бы ему пальцы.

Я едва сдерживался, чтобы не рвануть кистью и не вывернуть белые кости его пальцев через туго натянутую кожу. Я все еще весь кипел внутри. Кто-то должен был когда-нибудь проучить этого мальчика. Но я вовремя остановился и слегка ослабил нажим.

Из-за боли Люсьен не мог нормально произнести ни слова, и, задыхаясь, он прохрипел:

— Перестань, ради бога, перестань.

— Уберешься отсюда? Будешь держаться от этого места подальше, черт побери?

Я не расслышал его ответ, если он и последовал. Из-за его двух или трех семенящих шажков, сделанных в моем направлении, мне пришлось повернуться на пол-оборота, и я был так им поглощен, что почти не обращал внимания на второго красавчика. Однако он внимательно следил за мной, сосредоточив свое внимание на моем затылке.