Димон слушал ее, но думал о другом. Совершенно неожиданно для себя самого, оказавшись рядом с Храмом Христа Спасителя, он сказал про себя:

– Господи, если ты есть, сделай так, чтобы мы с ней оказались когда-нибудь в Риме. И вот так же ходили по нему, как сегодня в кино. Мне ничего больше не надо.

Огромные стены величественно проплыли мимо, Димон подумал, что если просишь чего-нибудь у Бога, то надо, хотя бы, перекреститься. Но креститься он не стал, хотя крест носил, как велела мама, всегда. Что толку креститься, если все равно не сбудется!

Стоя на корме, они теперь болтали, словно знали друг друга давно. Женя жила с матерью. Без отца. Где он, что с ним, Димон не стал выпытывать, у них в классе таких семей сколько угодно, у всех по-разному.

Мать – художница, раньше была известная, сейчас – нет. Почти не работает, заказы получает редко. Два года назад умерла бабушка, теперь они сдают ее квартиру плюс Женькина зарплата – вот так живут.

Женя хочет накопить денег и поехать в Штаты. Там сейчас учится их бывший жилец – Макс. Он снимал у них квартиру, приехал из Питера, а сейчас уехал в Штаты, там учится. Жене он из Штатов звонил раньше очень часто, а теперь редко, наверное, учеба много времени отнимает.

– Да он там себе давно нашел другую, – хотел ей сказать Димон, – при чем тут учеба? Так не бывает, что сначала учеба не мешает, а потом вдруг стала мешать. При чем тут учеба?

Но так у него хватило ума не говорить.

– Так он тебе приглашение, что ли прислал? – спросил он. А ты ему почему не звонишь?

– А чего звонить? Все равно денег нет, на что ехать? Вот накоплю и позвоню.

– А он, это… ну, в общем, тебе нравится? – выговорил с трудом Димон.

– Чего-о? Маленький еще – такие вопросы задавать. Ничего не нравится, просто в Штаты хочу поехать. Интересно посмотреть, а знакомых там никого нет.

Потом они вышли на берег, замерзшие и оглохшие от речного ветра и шума мотора. В кафешке выпили по чашке зеленого чая, на большее у Димона все равно не хватило бы денег. Потом он проводил ее домой, в Матвеевское.

Время было еще не позднее, но приглашать к себе Женя его не стала.

– Я тебя после приглашу, сейчас устала, и мать дома. Не хочу. Потом, ладно? А пока что, вот тебе за то, что ты такой хороший мальчик.

Она встала на цыпочки, обняла его за шею и поцеловала в уголки губ. Сначала справа, потом слева.

– Смотри, завтра в школу не проспи, философ.

Щелкнул замок двери, и Димон остался на лестнице один. Теперь он не побежал через три ступеньки, силы внезапно кончились. Он вызвал лифт, с трудом дождался, когда тот довезет его до первого этажа, вышел на улицу и без сил опустился на знакомую скамейку. К счастью, бабулек уже на скамейке не было.

Была среда. По средам после уроков обычно был классный час. Он, как правило, проходил быстро: классная объявляла, сколько еще денег надо сдать на школьные нужды, подводились итоги текущей успеваемости, староста делала слабые попытки привлечь народ к общественной работе и т. д. и т. п.

Сегодня на классный час пришла школьный психолог – Эльвира Николаевна. Ее обязанностью было проводить среди школьников различные тесты, результаты которых потом она почему-то никогда и никому не объявляла. Народ ее не особенно жаловал за это, так как подозревали, что изо всех этих тестов она делала далеко идущие выводы, которые потом ложились на стол директору и завучу.

Сначала все отвечали на вопросы честно, а многие даже и очень откровенно. Всем хотелось узнать о себе что-то, что еще самому пока неизвестно, но вскоре многие разочаровались. Старшеклассники почти поголовно стали писать в ответах явный бред, как бы предлагая Эльвире Николаевне научно объяснить их, мягко скажем, неординарные взгляды на жизнь.

Из ответов особенно хулиганских можно было сделать выводы о том, что в старших классах развито идолопоклонство, а школьники одержимы различными маниями, из которых мания величия и вампиризм были самыми безобидными.

Эльвира, конечно, была не дурой, все прекрасно понимала и составляла тесты все хитрее и хитрее. Детишки могли, конечно, считать себя самыми умными, но с законами и тайнами психологии знакомы все-таки не были. Им было невдомек, что самыми важными для школьного психолога были не те вопросы, на которых они отводили душу, пугая и шокируя ее своими дикими ответами.

Нет, самые каверзные вопросики, из которых то и выглядывали их наивные души, эти вопросики-то как раз и не привлекали внимания. Все, что нужно было узнать, прояснялось исподволь, на фоне никому не нужных и даже глупых вопросов, которые хитрая Эльвира расставляла специально для приманки. Таким образом, все были довольны: детки шалили вволю, а психолог успешно их изучала.

В этот раз Эльвира Николаевна выглядела торжественно и начала разговор так, как если бы перед ней был не 10 Б класс, а члены какого-нибудь VIP-клуба.