Патрикий Иоанн был удивлён, когда спафарий доложил ему о приходе болгарина, требовавшего допустить его к стратигу. Сначала Иоанн намерился выслушать болгарина утром, но пересилило любопытство. Стратиг догадался, что это посланец кмета Хинко, а тот по пустякам не рисковал. Да к тому же близок к царю Симеону...

Болгарин вошёл, смахнул с головы барашковую шапку, потоптался у двери. На нём был короткий овчинный тулупчик, а ноги, обутые в кожаные цирвулы, оставляли грязный след на светлых домотканых дорожках.

— Ты осмелился нарушить мой покой, когда я совсем уже изготовился ко сну. Если у тебя важное дело, говори. Но если оно меня не заинтересует, я велю гнать тебя взашей.

Болгарин покорно склонил голову.

— Кмет велел передать, стратиг, царь Симеон принимал послов киевского князя Олега и обещал помощь в войне с империей, — сказал он.

Патрикий приподнялся, спросил удивлённо:

— О какой войне говоришь, человек?

— Русы замышляют воевать с Византией.

У патрикия мороз пошёл по коже. Случись такое — и его феме доведётся принять первый удар. А если царь Симеон начнёт войну с империей вместе с русами, тогда совсем беда.

Спросил:

— А что Симеон?

Но болгарин сказал о другом:

— Кмет Хинко передаёт: болгары не станут воевать с Византией. Царь выделит людей, и они проведут русов вдоль берега моря в долину.

Иоанн нахмурился, почувствовал, как задёргался глаз. Приложив ладонь к щеке, попытался приостановить подёргивание. Затихло. И тогда патрикий произнёс:

— Скажи кмету Хинко, я благодарю его за дружбу и ту помощь, какую он оказывает империи. Империя не забывает тех, кто ей служит. Скоро армия базилевса разобьёт войников Симеона, и Болгария снова будет фемой империи, а кмет Хинко — её правителем. Ты же, человек, получишь поместье, какое сам выберешь.

— Скорее бы исполнилось такое, стратиг, — согнулся в поклоне болгарин и вышел.

Долго ещё сидел стратиг неподвижно. Кмет передал известие, встревожившее патрикия. Прежде русы не воевали с империей, случалось, их лёгкие корабли доплывали до берегов Византии, но флот базилевса отражал нашествия язычников. Но то, что сообщил человек Хинко, означало: русы намерились пойти на империю не только морем, но и сушей. Они направятся берегом моря, и потому он, стратиг Иоанн, должен расположить свою фему так, чтобы перекрыть путь русам.

Хинко был давно убеждён, что империя сломит Симеона, она могущественна, и победы царя временные. Потому кмет не терял дружбы со стратигом Иоанном, сообщая ему всё о замыслах Симеона.

Кмет поступал так не бескорыстно. Когда турмы стратига Иоанна вступят в Тырново и стратиоты пленят Симеона, они отправят в Константинополь не только царя, но и тех кметов, которые стоят за царя, а его, Хинко, владений не тронут, и сам он станет правителем всей Болгарии.

Хинко — кмет горной области, он хозяин перевалов, и его войники держат в своих руках дорогу через горы. Хинко давно предлагал патрикию Иоанну провести его турмы в Тырново коротким путём. Если бы стратиг согласился, он захватил бы Симеона врасплох. Но Иоанн не решается. Кмет догадывается почему. Патрикий опасается ловушки. Хинко считает, стратиг упускает возможность быстрой победы. Будь у него, Хинко, столько стратиотов, сколько у патрикия Иоанна, он давно бы сидел вместо Симеона. Но у Хинко только полтысячи войников, а с такой дружиной не то что замком овладеть — к Тырнову не подступишься.

Молод Хинко, он младше всех остальных кметов, может, потому царь любит его больше других. Однако Симеон недооценивает его. Несмотря на годы, Хинко осторожен, как горный барс, и о его сношениях со стратигом никто не знает, кроме Горицвета, человека, который ходит к патрикию с донесениями от Хинко. Узнай о том Симеон, и Хинко спознался бы с царским палачом. И на совете кметов Хинко всегда осторожен, и его слова не расходятся с мыслями Симеона. На последнем совете он не угодил царю, высказавшись против русов. Хинко и сам не может ответить, почему он так поступил. Кмет уверен, ромеи раздавят русов, едва они появятся на побережье, а на море кто станет тягаться с могущественным флотом империи? Нарушая и без того непрочный мир, Симеон обрекает Болгарию на войну с Византией. Послав Горицвета к стратегу и сообщив ему о замыслах русов и царя, Хинко обезопасил себя от гнева базилевса.

Кмет всегда с беспокойством ожидал возвращения Горицвета и, хотя тому были ведомы все тайные тропы, успокаивался, когда Горицвет появлялся в горнице. И в этот раз Хинко не смыкал глаз до самого рассвета, пока ему не сообщили, что Горицвет возвратился и ждёт, когда кмет позовёт его.

Доместик схол Роман Дука, главнокомандующий войсками Византийской империи, маленький щуплый старик, имел власть не только над всеми армейскими соединениями — его боялась вся константинопольская знать, ибо он был двоюродным братом базилевса. Роман Дука слыл коварным царедворцем. В тщедушном теле доместика схола таилось столько скрытой энергии, что знавшие его удивлялись: откуда она берётся?

Мало смысливший в военном искусстве, доместик схол управлял войсками с помощью интриг, стравливая стратигов фем, побуждая их враждовать между собой. Стратиги доносили друг на друга, а доместик схол чувствовал удовлетворение: командующие фемами не объединятся против него.

Родственник базилевса, Роман Дука, однако, императора не уважал, считая его неспособным сохранить Византию хотя бы в тех пределах, какой она была при отце Льва, базилевсе Василии. Доместик схол уверен: если бы он был императором, то ни арабы, ни болгары не потрясали бы Византию.