— Лея, я с тобой. Слышишь? Я с тобой. — Я крепко обняла девочку и мы ускорили шаг.

Анкин первый прыгнул в нужный туннель. Я была благодарна, что сейчас он нас вёл: он дал мне возможность побыть с Леей. Именно это и было нужно и мне, и ей. Проследив, как все остальные скрылись в проходе, я поцеловала Лею в мохнатый лоб и отправила следом. Взглянув последний раз на райский уголок, уже наполовину скрытый туманом, я и сама прыгнула в дышащий холодом зев пещеры.

Я ни секунды не сомневалась в том, что туннель выведет нас к нужной точке. Почему-то я верила Садовнику. Потому ли, что он нас не съел, или потому, что за последние три месяца, когда я держалась подальше от могильного холода и подкрадывающейся на каждом шагу опасности, я стала иначе воспринимать Лабиринт? Вместе с ненавистью пришло осознание, что он — или оно — живое?

Ледяные скаты закруглялись и заканчивались. В глубине стен пролетали мимо нас давно вмерзшие в снег диковинные птицы, звери, насекомые. Они явно пролежали тут не один год — я бы ставила на столетия. Но столетия назад Лабиринта ещё не было. Или был?

Наконец, спуск стал совсем пологим.

— Тут всего метр прыгать — и пятая точка! — довольно прозвенел голос Анкина, многократно отражённый ледяными стенами.

Пятая точка была полна. То тут, то там звенели песни и смех. Иногда мне казалось, что в нашем мире громче смех и звонче песни были именно здесь, в Лабиринте. После смертельной опасности жизнь кажется слаще, намного слаще. Если только ты в этой смертельной опасности не потерял близкого человека…

Мы направились к уголку неподалёку от основного туннеля к шестой точке. Я разрешила костёр — и ребята с удовольствием бросились за камнем, и, красуясь друг перед другом, развели огонь на старом кострище. Зазвенели ложки, чашки… Я накормила Лею, Волчок поужинал крысой, которую неизвестно где достал. Остальные разобрались сами — аппетит после такой прогулки был на зависть. Когда уже начали готовиться ко сну, я услышала тихий разговор — и вдруг заслушалась. В уголке, укромно скрытом от любопытных взглядов, прижавшись друг к другу как пара озябших снегирей, сидели Скит с Некридой.

— Понимаешь, я раньше верил, что дом — это место, где ты можешь разуться. Последние месяцы моим домом был Лабиринт, и разуться для меня было одним из способов — самых простых! — почувствовать себя в безопасности. Хотя, знаешь, — Скит нежно взглянул Некриде в глаза, — Даже безопасность не так важна, как само ощущение дома. Сейчас я думаю, что дом — это не место, где ты можешь снять обувь. Это вообще не место. Дом — это когда рядом находится самый близкий, самый родной для тебя человек, — Скит взял девушку за руку. Некриду пробила дрожь. Она явно боялась того, что он может сказать дальше, но ждала этих слов.

— Так что сейчас я дома, — они сидели, нежно обнявшись, и я поражалась, как счастье преобразило их лица. Они словно светились, а нежные улыбки делали их обоих почти красивыми. Может, и меня ожидает такое? Счастье…

Я оглянулась на Анкина, и меня обдало волной холода. Он смотрел на меня мрачно, сжимая кулаки в бессильной злобе.

— Серая, нам надо поговорить.

Внутри всё оборвалось.

— Что ты хочешь мне сказать, проводник?

Анкин — Серая, 5 сентября 3340 года

— Неужели ты не понимаешь, что для тебя это — шанс?

Серая побледнела, на её лице застыло каменное выражение. Кажется, еще слово — и она меня просто разорвёт на куски. Но она должна…

— Какой… шанс?

— Шанс стать Высшей. Ты — самый лучший проводник. Тебя должны были сделать Высшей чуть ли не год назад. Но твою привычку вытаскивать чуть ли не с того света нежильцов воспринимают как чёртову любовь к людям! Если бы ты потеряла хоть одного человека, тебя бы на выходе встречали чуть ли не с парадом! Скит, дай свой пистолет. Держи. Так тебе будет проще убить чудовище. Серая! Милая моя, ну возьми же пистолет! Пойми ты, это уже не Лея. Когда-то она была девочкой, но сейчас это — монстр! В любой момент она может убить тебя, и твоих клиентов, и много кого ещё!

Я смотрел в её серые глаза и молился. Существующим и несуществующим богами, Совету, всем Высшим и всему человечеству. Я молил даже сам Лабиринт!

Серая, пожалуйста, поверь мне! Ты знаешь, я никогда бы не позволил случиться с тобой чему-нибудь плохому!

— Откуда… откуда ты это знаешь? Откуда, Лабиринт подери тебя в задницу, ты всё это взял?

Голос Серой дрожал, побледневшие губы дрожали на белом как мел лице.

— Серая, пожалуйста, возьми, — я вложил в её ладонь рукоять и крепко сжал её руку своей. — Я не должен был тебе говорить, пока ты тоже не стала, но врать тебе я не буду. Я Высший, Серая.

Девушка выдернула свою ладонь из моей, и пистолет с оглушительным грохотом упал на каменный пол. В гнетущей тишине снова и снова отдавалось эхо от упавшего пистолета. Серая, не мигая, смотрела в мои глаза. Пожалуйста, Серая.

— Уходи, — прозвенел её голос. — Уходи сейчас же. Девочка останется со мной.

Огромное косматое чудище благодарно наклонило голову, и что-то сверкуло в его шерсти. Что это? По мохнатому лицу текли… слёзы? Неужели я ошибся?

— Уходи, — прошептала девушка, и что-то в её голосе заставило меня подчиниться.