Пожилой добродушный старший инспектор, хмыкнул в усы, и хотя его история сильно отличалась от той версии, что рассказал Теон, инспектор не стал придираться. Главное, что преступники получили по заслугам, а создавать лишние проблемы парню, который готов был пожертвовать собой, чтобы спасти друга и многих других детей, он точно не собирался. В мире полно подонков, которые безнаказанно гуляют на свободе, а благодаря этому парнишке нескольких из них смогли изолировать от общества. Ему скорее награду стоит вручить. Впрочем, инспектор его поблагодарил от своего имени и отдела местной полиции. А в подарок мальчишке преподнёс модель бело-жёлто-синей полицейской машины, что давно служила украшением его рабочего стола. Пусть это и безделушка, но всё же, память. Официально он никаких благодарностей выразить не мог, потому как действия мальчишки расценивались скорее как безрассудство и безосновательный риск, поджог или того хуже — церковь-то всё же сгорела. К сожалению, преступлений можно было приписать куда больше, чем подвигов. Что ж, против закона инспектор был бессилен, и поэтому отблагодарил мальчишку, так как смог. Рамси улыбнулся, услышав благодарность — от полиции он ожидал лишь неприятности, повертел в руках модельку и сказал: «Спасибо, даже и не думал, что я такой герой». Он решил, что инспектор, к его удивлению оказался не только фараоном, но ещё и человеком. Бывают, значит и в полиции нормальные люди.

В сторожке профессора обнаружились вещи порядка тридцати ребят, которые ранее числились пропавшими без вести. Большинство из них обучалось как раз-таки в школе-интернате, среди них была и бывшая соседка Теона по парте — Джейни Пуль. А так как пропажей детей в школе не особенно озаботились на протяжении учебного года, это означало только одно, что безумного доктора покрывал кто-то из персонала интерната. Более того, подняв старые архивы, полицейские обнаружили заявления о пропаже детей в этой местности за последние пять лет, многих из них так и не удалось найти. Полиция продолжала расследование, но пока что никаких улик, указывающих на злоумышленника, обнаружено не было. Про безумного профессора никто из учеников не знал, разумеется, кроме двух не в меру любопытных искателей приключений, но зато о другом произошедшем в ту роковую ночь ужасном событии, в курсе была вся школа. О пожаре на торфяных болотах перешёптывались все, кому не лень.

В течение следующей недели детей потихоньку забирали по домам. Администрация школы, избегая лишнего шума и суеты, согласовывала с родителями время прибытия, и небольшими группами приглашала их в школу. За первые пять дней всех младших ребят увезли домой. А по школе поползли слухи ещё более тревожные, чем прежде. Поговаривали, что пожар на торфяных болотах — вымысел. На самом деле группа сектантов, поклоняющихся огненному богу, проживала на территории деревни, и дважды в год, в день зимнего и летнего равноденствия, приносила человеческие жертвы в лесу. Несчастных привязывали к дереву и сжигали заживо, чтобы ублажить бога солнца и огня, как они его называли. Сектанты около двадцати лет назад заняли здание бывшей католической церкви, которая давным-давно пустовала из-за малочисленности прихожан, и раз в неделю проводили там свои собрания. Верховной жрицей была женщина, которая всегда носила длинное красное одеяние, известная на нынешний день под именем леди Мелисандра.

Сначала секта не вызывала опасений, беседы и молитвы, которые они проводили в пустой церкви, никого не волновали. Вскоре многие жители деревни присоединились к «красной женщине» и уверовали в её бога. С годами число почитателей огненного бога росло, захватив добрую половину деревни и находящегося неподалёку посёлка. И было бы всё не так страшно, пока не оказалось, что одними молитвами огненного бога не ублажить. Вскоре новоприбывшие в секту должны были принести человеческое жертвоприношение, и некоторые из жителей деревни даже не поступились родственными узами и отдали в жертву кого-то из своих неуверовавших родственников.

Одним из таких неудачных родственников оказался в свое время Сандор Клиган. На тот момент четырнадцатилетний мальчишка, родители которого погибли при пожаре, да и он сам пострадал и долго лежал в ожоговом отделении. Шрамы остались на всю жизнь, как напоминание о сумасшедшем брате-сектанте, который поджог дом и хотел убить всю семью. Прошло много лет, мальчик вырос в расположенном неподалёку от родных мест, большом и дружелюбном городе Эдинбурге. Он закончил педагогический факультет и несколько лет работал с ребятами в маленькой начальной школе, находящейся в спокойном зелёном районе городка. Однако, ему казалось, что он не на своём месте. Слишком всё было правильно и благополучно. Когда-то давно ему самому было одиноко и тоскливо в приюте, и повзрослев, он решил, что хочет заботиться о брошенных родителями и судьбой детях. Он на личном опыте убедился как холодна и одинока сиротская доля. И вот восемь лет назад, услышав, что интернат открывается в его родных краях, он ухватился за эту возможность. Оклад был приличный, и работа пришлась по душе. Действительно то, что он искал. А после оказалось, что и его школьная любовь не забыла о нём и до сих пор одинока. Сыграли свадьбу, появились дети (сыну уже шесть, а дочке три), да так и остались в родной деревне.

О сектантах за эти восемь лет он не слышал, так же, как и о безумном старшем брате. После оказалось, что зараза проникла глубоко, и администрация посёлка и полиция, были поражены сектантской ересью. Люди пропадали, но властные структуры, под носом у которых всё творилось, закрывали на это глаза и умело подтасовывали факты, чтобы всё выглядело как несчастный случай. Чаще всего о пропавших просто «забывали», а слишком рьяно ищущим родственникам помогали «умолкнуть», они, как правило, и становились следующей жертвой. Теперь пропадало только два человека в год, и до сей поры всё это успешно скрывалось. Довольно часто это были сироты из интерната. Но в этом году, перед ночью летнего равноденствия, выпавшего на двадцать первое июня, красная жрица сообщила, что ей явился огненный бог и потребовал особое подношение. Тринадцать детей должны были почтить своей смертью жадного бога. В назначенный вечер леди Мелисандра и двое учителей и воспитательница одного из младших классов, а также пришедшие на «праздник», жители посёлка, вывели двадцать три школьника в лес под предлогом похода с ночёвкой. Это был один из седьмых классов в полном составе. Зарево пожара оказалось видно не только из окон замка, но и с восточной стороны деревни. Сандор Клиган, который увидел отблески пламени из окна своей спальни, быстро сообразил, в чём дело. Он сказал жене вызывать пожарных и скорую, а сам позвонил одному человеку, в котором был, по крайней мере, уверен, что он не принадлежит к секте, учителю физкультуры и по совместительству своему лучшему другу, который, около семи лет назад, переехал вместе с женой и ребёнком в эти края. Их дом находился в центре деревне. Его жена работала в отделении полиции, которое располагалось в привокзальном посёлке, а ребятишек же на сегодняшний момент стало уже трое. Девятилетняя дочка и двое рыжих мальчишек-близнецов пяти лет. Мистер Клиган и мистер Бьёрнсон вместе отправились в лес, а вскоре, к ним присоединились и другие учителя, а после и полицейские.

К сожалению, тринадцать ребят погибли, среди них и двенадцатилетняя дочка директора Ширен, которая училась в том злополучном седьмом классе. Шестеро были доставлены в больницу с ожогами небольшой и средней тяжести, а ещё четверым, удалось сбежать от сектантов и они потерялись в лесу. К счастью, в следующие три дня их нашли целыми и невредимыми. А из тех, кто оказался в больнице, погиб только один, остальные пятеро выжили. Всех членов секты, принимавших участие в жертвоприношении, поймали и отправили на принудительное лечение в психиатрическую больницу, так как суд признал их невменяемыми. Покрывавших же их сотрудников администрации и полиции, разоблачили и посадили в тюрьму, так же, как и саму красную жрицу. Впрочем, она и на суде увещевала, что найдутся и другие ревнители веры, которые продолжат ублажать огненного владыку, тем самым отдаляя конец света. В итоге, судебно-медицинская экспертиза также признала её ограниченно дееспособной и направила в психиатрическую лечебницу, где она, скорее всего, останется до конца жизни.

Столь печальные события, творящиеся за спиной директора, не могли не повлиять на его судьбу. В ту роковую ночь, он узнал, что столько лет под его носом творились ужасные деяния. Он был так занят своей персоной и бесполезной бумажной документацией, и погружаясь в своё горе, не замечал никого вокруг (ведь его жена Селиса, уверовав в сектантов, очутилась в психиатрической лечебнице, и находилась там уже семь лет), что естественно подкосило его моральные силы и затмило окружающий мир пеленой бессмысленной суеты. Если бы директор отбросил бумаги, в которых скрывался от горя, и не перекладывал бы все обязанности на плечи своего зама и единственного друга, то смог бы, куда раньше узнать о событиях, происходящих в школе. Начиная от педофила, дело о котором он замял, и заканчивая сектантами, отобравшими у него жену, а теперь и дочь, и поставщиком безумного учёного. По его вине погибло и пострадало множество детей, и свою собственную единственную дочь он не смог уберечь. Станнис Баратеон, некогда бывший военный, хоть и имел многочисленные недостатки, но всё же мнил себя человеком чести. Он не желал, чтобы его позорно отдали под суд. Со своими должностными обязанностями он не справился, на его совести загубленные детские жизни, а любимая дочь погибла из-за его недобросовестного и нерадивого отношения к своей работе. Если бы он уделял больше внимания выбору сотрудников, то смог бы разглядеть в некоторых своих подчинённых исключительных мерзавцев или фанатичных безумцев. Но, к сожалению, время было упущено. Выход теперь он видел только один. Выход офицера и честного человека. На рассвете его нашли мёртвым в своём кабинете. Он застрелился из наградного револьвера, которым в своё время был удостоен за высокие боевые заслуги.