— Как дела? — Теон тоже не знал о чём ещё спросить, и крутил в руках конфетную обёртку, задумчиво глядя в окно.

— Нормально. Просто здесь скучно, — Рамси сел на кровати поудобнее и откинулся на подушку. — Я хотел написать балладу. Только есть проблема, — с грустным выражением лица, он продемонстрировал загипсованную правую руку.

— Плохо. И что сильно болит? — посочувствовал Теон.

— Терпимо, — ответил Рамси, и мечтательно уставился в потолок, думая о ненаписанной балладе.

— Ты стихи пишешь? — заинтересовался Теон.

— Да. И сказки, — улыбнулся он половинкой рта.

— А… расскажи, — попросил Теон, ему не терпелось послушать его стихи.

— Это же баллада, её надо петь под гитару. Я ещё не закончил, тридцать куплетов написал из сорока пяти, — пояснил Рамси, и, опираясь на левую руку, приподнялся в кровати.

— Тогда сказку хотя бы, — Теон пододвинул стул поближе, готовясь слушать.

Рамси задумчиво кивнул, и с улыбкой отметил его заинтересованность. Он рассказал, о жестоком и алчном правителе далёкого королевства, подданные которого, страдали от непомерной дани и изматывающего труда и не знали отдыха. Короля сверг добрый и любимый всеми герой, приносящий людям свет и радость. Герой растратил все накопленные королём богатства, желая удовлетворить все требования народа и снискать почитание и славу среди простого люда, и в итоге, когда тёмные твари напали на королевство, денег на армию и вооружение уже не было и подавляющая часть населения погибла, а выжившие стали рабами тёмного властелина.

— Круто! Правда, конец мрачный. А ты сам всё придумал? — поразился Теон. Ему и сочинения с трудом давались, чего уж говорить о прочем.

— Сам, конечно. Сказка поучительная. Злой король смог бы защитить свой народ, а доброго все любили, но он в итоге всех погубил, — Рамси раньше никому не рассказывал, ни своих сказок, ни песен. И его порадовало, что Теон был увлечён, и ему, кажется, понравилось.

— Ты не мог бы мне книгу принести? — попросил Рамси, немного помолчав.

— Какую?

— Любую. Здесь вообще тоскливо, ненавижу больницы, — грустно вздохнул он.

— А почему ты отца не попросил? — задал логичный вопрос Теон.

— Он не приходит. Телефон принёс и одежду на прошлой неделе и всё, — спокойно ответил Рамси.

Теон не мог понять по его лицу расстроен он или нет. Вспомнил, что когда он в прошлом году лежал в больнице, то его отец ни разу не появился. Зато сестра навещала. А у Рамси никого больше нет. Ему, наверное, очень грустно. И Теону стало, его жаль.

— Может, он просто на работе занят? — предположил Теон, желая его утешить.

Рамси молча, смотрел на него, и он снова не мог угадать, о чём он думает.

— Может ещё что-то надо? — Теон снова подумал о том, как плохо, когда ты лежишь в больнице и тебя никто не навещает.

Рамси попросил сигарет, раз Теон сам предложил. Он пообещал, что придёт завтра и принесёт. Ему уже пора было уходить. Он встал и отодвинул стул, попрощался и неловко остановился у двери.

— До завтра. И… спасибо, что пришёл, — сказал Рамси, он ведь, всё же не обязан его навещать. Но было приятно, что о нём кто-то подумал, да ещё и выбрал время, чтобы приехать.

— Не за что, — улыбнулся Теон.

========== Глава 27 ==========

Рамси рад был снова вернуться в школу. Хотя гипс с руки ещё не сняли и он не мог писать, и ему только оставалось слушать, что говорят на уроках, но это намного лучше, чем находиться дома с отцом. В школе оказалось совсем неплохо, и ему действительно нравилось учиться, хотя он может, и не производил впечатление примерного ученика, но ему всегда нравилось узнавать что-то новое. Были предметы, которые он находил особенно интересными, такие как история, литература и музыка, но и во всём остальном он превосходно разбирался, кроме проклятых чертежей, с ними всегда были проблемы. В интернате намного лучше, чем в его прошлой школе: никого не волновало, как он одет и какую музыку слушает, да и учителя по большей части были адекватны — не придирались по пустякам. Пусть не все, но многие из них.

Он не знал места, которое бы мог назвать своим домом. Определённо не тот дом, где он жил с отцом или матерью. В интернате оказалось куда лучше, чем с любым из его родителей. Намного проще жить, когда над тобой не висит постоянно угроза расправы за все мыслимые и немыслимые грехи. Намного проще учиться, когда все твои мысли не заняты поиском того, что же ты сделал неправильно, и за что будешь наказан. История, благодаря которой он попал в интернат, началась одним майским днём.

В прошлом году, под конец десятого класса у него состоялась не очень приятная беседа с новым руководителем школьного оркестра: они не сошлись в музыкальных вкусах и Рамси ему нахамил от всей души, швырнул палочки под ноги и послал куда подальше. В тот момент он чувствовал себя оскорблённым и гордо ушёл в закат, но позже он был ужасно опечален тем, что его музыкальная карьера разбилась в пыль. Он, конечно, не считал себя вторым Ларсом Ульрихом*, но, тем не менее, пять лет отбарабанил в школьном оркестре, и безумно жалко стало всё вот так бросить. Раньше руководителем была женщина искренне любящая музыку и детей. Они играли красивые старинные баллады, классические произведения, иногда рок-композиции — репертуар был обширным. Но потом она уволилась, а новый руководитель, видно, бывший военный, заставлял без конца долбить военные марши, да ещё и одеваться как на концерте в филармонии. Форма ему осточертела на занятиях, а наряжаться в костюм, чтобы идти на репетицию очередного марша, Рамси считал верхом идиотизма, на этой почве часто случались скандалы с руководителем. А в один прекрасный день Рамси слишком увлёкся соло на ударных, и тогда услышал в свой адрес много новых эпитетов, включая бездаря и безрукого олуха (руководитель, вообще любил повторять, какие вокруг собрались дебилы, а он один мастер на белом коне). А закончил самый выдающийся дирижёр тем, что: «импровизации не место в военных маршах, и тут тебе не паршивая рок-группа!» Такого Рамси уж не мог стерпеть. Достаточно того, что от отца он постоянно выслушивал насколько он тупой и бестолковый. Так не хватало ещё того, чтобы какой-то посторонний, ничего из себя не представляющий болван с раздутым самомнение, оскорблял его при всех. Короче говоря, они разругались в пух и прах, и Рамси вышёл из школы, уверенный в своей правоте. Вот только легче от этого не становилось. Мало того, что не будет больше никакого оркестра, никаких песен, и даже ненавистных военных маршей, так ещё и этот старый козёл, наверняка отца в школу вызовет, тогда беды ему точно не избежать. Методы воспитания отца ему давно известны, и в таком случае домой лучше не возвращаться. В расстроенных чувствах он побрёл по улице, куда глаза глядят. Печаль и гнев сменились паникой. Отец точно превратит его в котлету, когда узнает, как он разговаривал с учителем, нагрубил ему, да и что уж скрывать, послал на всем известные буквы при всём оркестре. Вряд ли отец будет на его стороне, на самом деле, он не припоминал подобного случая ни разу, в его глазах, он всегда в чём-то виноват. Быть может то, что он так блестяще сдал тесты по биологии и литературе на А*, сделает отца более снисходительным? Хотя, кого он обманывал, ему плевать на это. Никого не интересуют его успехи, а вот если он что-то натворил, то не стоит ожидать поблажки.

Рамси совсем упал духом и не знал, как ему поступить. Он бродил по улицам до позднего вечера, хорошо, хоть погода оказалась тёплая — всё-таки середина мая на дворе. Можно было перебиваться неделю каникул по друзьям, но всё равно придётся возвращаться, и тогда он только усугубит, своё и так невесёлое положение. Он и сам не заметил, как подошёл к входу в метро. Стоит поехать в центр, на тусовку, и хоть немного развеяться, так или иначе его ждёт наказание, можно хотя бы оттянуть этот момент.