Таким растерянным она его еще не видела. Растерянным, удивлённым и, кажется, тоже напуганным. И все равно он улыбался.

— Зря боялась, — Ллэр несколько раз моргнул, сглотнул. Обхватил её лицо ладонями. — Это я за вас теперь буду бояться…

— Будешь? — зачем-то переспросила Мира.

— Обязательно.

— Значит, ты… рад? — спросила она, все еще не до конца осознавая его реакцию.

— Господи, ты еще спрашиваешь!.. — Ллэр рассмеялся, легко коснулся губами ее губ, обнял, приподнимая над землей, снова поцеловал. — Еще бы! Я просто… — он качнул головой, осторожно опустил Миру. Отстранился. — Да, я… да.

Из груди вырвался вздох облегчения. А потом снова вернулась боль.

— Какая же я дура… — Мира беспомощно огляделась. Подняла глаза на Ллэра. Тем, что она сейчас жива, тем, что у них родится малыш, тем, что, вообще, встретилась с Элем, она обязана Адану. Только теперь уже никогда не сможет даже просто сказать спасибо. — Адан… Он говорил, что ты обрадуешься, а я не верила. Мы ведь… Мы из-за меня туда пошли. Это я захотела… — она судорожно вздохнула. В отчаянии обняла Ллэра и расплакалась.

Он крепче прижал её к себе, ничего не говоря. А Мира, больше не сдерживаясь, дала волю слезам. Потом, когда все-таки сумела успокоиться, они еще долго стояли, обнявшись. Молчали.

Наконец, Ллэр шепнул:

— Ты сказала, наш ребенок будет «какой-то там особенный»?

— Так считает Таль, — она отступила назад, чтобы видеть его лицо. — Помнишь ту ночь, когда я привела тебя в мир тлай, и мы… — Ллэр кивнул, и Мира продолжила:- Это случилось тогда. Мать уверена, что наши с тобой гены, помноженные на энергию доа после всех пережитых метаморфоз, способны дать начало новой расе.

Он усмехнулся.

— И чем это нам всем грозит?..

— Не знаю… Никто не знает, — Мира невольно улыбнулась. — Страшно?

— Да, — Эль улыбнулся в ответ. — И это совсем не смешно!

— Ты еще можешь отказаться, — она одарила его выразительным взглядом.

— Я ещё могу рассердиться на подобные предложения, — ухмыльнулся он. — Да, да! Легко ты от меня не отделаешься!

— Во-первых, это была шутка. Во-вторых, — Мира серьезно посмотрела на него, — я никуда тебя не отпущу. А еще, — она прищурилась, — твой отдых закончился. Придется поторопиться с нашим домом на Нэште.

Ллэр оглянулся на поляну за спиной, снова посмотрел на Миру.

— У меня как раз созрел один проект… Ну, почти созрел. Кажется, Мир его примет… Хочешь увидеть заранее или пусть будет сюрприз?

— Ненавижу сюрпризы, — Мира помрачнела.

Она ещё могла вернуться на Эннеру. Наплевав на предупреждения матери, разнести в пух и прах Сферу над Бэаром, выплеснуть всю боль и отчаяние. Могла найти тех, кто виновен в случившемся в баре. Не выясняя причины, размазать в миг по стенам или заставить страдать, долго, мучительно лишая их жизни.

Она могла сделать многое, позволив ярости одержать победу над разумом. Тлай умели ненавидеть. Без сожаления и страха преследовать, причинять ответную боль. Но тлай умели и любить. Как и доа. И сейчас две половинки сошлись в едином мнении: рано или поздно гнев утихнет, уступая место сожалению и раскаянию. Только ни одна сила во всех Вселенных не сможет исправить сделанное, отмотать обратно. И уже ничто не вернет Адана.

Он погиб, спасая её. Не раздумывая, отдал свою жизнь, чтобы жила она, чтобы её ребёнок появился на свет.

Таль права, сейчас важнее всего на свете их малыш. Он- будущее. Надежда. Смысл всего. Ради него она обязана найти силы смириться и продолжить дальше. Адан хотел бы того же. В этом Мира не сомневалась ни секунды.

Уверенно обхватила протянутую горячую ладонь. Ласково улыбнулась Ллэру:

— Хочу видеть заранее, где будет наш дом.

Город за окном спал, и огни фонарей, вывесок и рекламных щитов ему совершенно не мешали.

Ровно два лунных месяца назад, поздно вечером пришел Ллэр. День в день. Он еще ничего не сказал, а Роми уже знала, что не захочет слышать. Выслушала. А потом- встала и ушла. Ни на кого не глядя. Он еще говорил о чем-то с Алэем, непривычно долго и много. Но о чем- ей в тот момент было все равно.

Позже Роми напилась. Сильно и в одиночестве, в плетеном кресле-качалке на веранде. Теперь организм реагировал на алкоголь иначе. Хотя она знала, что теоретически легко может выгнать опьянение, делать этого не собиралась. Как и ускорять, чтобы забыться. Наоборот. В тот вечер она долго и безуспешно пыталась думать, вспоминать, перебирать мгновения, как будто это могло помочь найти в случившемся хоть какой-то смысл. Будто в этом был способ принять то, что три дня назад Адана не стало. Пыталась вспомнить, чем занималась эти дни- и выходило: ничем! Наслаждалась морем и солнцем, и все. Глупо и бестолково, как будто ничего в ее жизни не изменилось, будто никуда не делось бессмертие и впереди все та же Вечность. А его- больше нет.