Иногда девушке казалось, что и милорд заметил в ней перемену. Вполне возможно, изменения, произошедшие в ней, каким-то образом отразились в том, как она выполняла приказы или вела себя рядом с Рамси. Сложно было объяснить, что же происходило внутри нее, какие изменения медленно происходили в ней. Это ощущение было непонятным и необычным для девушки.

Ей до сих пор нравилось, когда милорд хвалил ее, однако относиться к этому Волчица стала теперь по-иному, более чувственно, что ли. Иногда ей начинало казаться, что принимает она похвалу более осмысленно, и та проникает намного глубже, находя отклик внутри. Санса ложилась под милорда сейчас даже с большим удовольствием, чем раньше, отзывалась более искренно и в ясном уме. И приказы Старк выполняла в последние дни без оглядки на мужа, отдавала себе отчет в том, что делает и более не пыталась отвлечься от происходящего, принимала все, как есть, сосредотачиваясь при этом на поставленной перед ней задачей.

А одновременно с тем, как в ней начали происходить изменения, Санса внезапно обратила внимание, что мир вокруг словно приобрел четкость, вышел из тумана, опутавшего ее голову, а время вдруг стало осязаемым, не пролетающим в мутном водовороте, наполненном либо скукой и сном, либо радостью от нахождения с милордом. И Старк это устраивало и, даже несмотря на надвигающуюся угрозу и состояние неопределенности, она чувствовала себя намного более раскрепощенной и умиротворенной: милорд более не доставлял ей волнения или беспокойства, казался чем-то постоянным и не несущим в себе угрозы. Если бы только не эта цепь на руке… Не намеревалась она сбегать или нападать на мужа, не собиралась своевольничать и бесконтрольно бродить по замку. Волчица бы удовлетворилась и возможностью свободно передвигаться по этим покоям — это бы уже стало большим шагом вперед.

Сжатые вместе руки лежали на сильной упругой шее коня, а безостановочно оглядывающаяся по сторонам девушка все не могла понять, было ли ей сейчас разрешено садиться в седло или нужно было дождаться сперва возвращения милорда. Кругом сновали приготовившиеся к отъезду люди, раздавалось лошадиное ржание да стоял гул голосов, как на рынке в Королевской гавани. То и дело мимо стоящей вполоборота к лошади Волчицы пробегали трусцой или пролетали широким торопливым шагом мужчины. Некоторые из них торопливо кивали миледи головой, другие проходили, не обратив на нее никакого внимания, другие же, случайно встретившись с ней взглядом, скорее отводили его в сторону и ускоряли шаг. Поднявшиеся суета и шум заставляли девушку волноваться, а множество людей, толпящихся во внутреннем дворе, вселяли в нее неуверенность в себе, и прикрывавшаяся конем Санса в беспокойстве ожидала милорда, который бы оттолкнул от нее назойливые взоры и подсказал, что делать дальше, перевел все ее внимание на себя и успокоил бы своим присутствием рядом. Вопреки уже начавшей возвращаться к Старк уверенности в себе, к пребыванию в огромном скоплении людей та еще готова не была: не могла выдержать зрительного контакта с окружающими и все никак не могла избавиться от ощущения, что они обязательно обо всем знали, слышали все её с милордом разговоры, слышали, как она стонала под ним, видели, что делала за закрытыми дверями. И никакие доводы против этих глупых мыслей Волчице не помогали, а из-за до боли сжавшихся на поводьях руках ее лошадь начала беспокоиться и переминаться с ноги на ногу на месте, а затем и вовсе начала то делать шаг вперед, то сдавать назад. И девушка, понимая, что привлекала этим к себе еще больше внимания, тревожилась все сильнее и, пытаясь исправить ситуацию, проговорила:

— Тпрр, стой…

Голос Сансы звучал совсем слабо, а неуверенность, мелькавшая в ее движениях, только заводила животное. Связанные руки не давали свободы в движениях и, даже убрав руки с шеи коня и ухватившись ими за поводья поближе к морде коня, она не могла справиться с начавшим кружить, гарцуя вокруг нее, животным. От складывающегося ощущения, что все сейчас смотрели именно на нее, у Сансы от смущения покраснело лицо, и все мысли сосредоточились на том, как бы избавиться, укрыться от привлеченного к себе внимания. И эти мысли только вредили ситуации, вынуждали сосредоточиться не на перевозбудившейся лошади, а на себе, из-за чего все попытки взять животное под контроль заканчивались полным провалом.

Дочь Старка начинала постепенно чувствовать, что мир перед глазами теряет очертания и в голове бьется только одна единственная мысль — чтобы это все скорее закончилось, чтобы чертова лошадь в конце концов остановилась и окружающие прекратили на нее смотреть. Выходило, что встреча с Амбером не полностью уничтожила в Волчице страх перед другими людьми, и та, понапрасну расслабившись, оказалась неподготовленной к сегодняшнему отъезду. Сожалея о своей недальновидности и упрекая себя в том, что даже не задумалась над тем, как будет себя вести в окружении сопровождающих ее и милорда воинов, Санса продолжала вертеться на месте, то практически останавливая высоко задравшую голову лошадь, то начиная бороться со снова замельтешившим животным.

Чьи-то руки с силой сжались на обоих поводьях, а в следующую секунду перед глазами девушки возник воин, что, перекрыв собой коню путь, сейчас осаживал его на зад. Натолкнувшееся на преграду животное испуганно вздернуло голову вверх и, чуть присев на задних ногах, попятилось на несколько шагов назад, а затем остановилось.

— Вам помочь, миледи?

Все еще удерживающая поводья Старк растерянно взглянула на пришедшего ей на помощь мужчину и, смущаясь от этого еще сильнее, заторопилась сказать:

— Нет, спасибо, — она забегала глазами из стороны в сторону, думая, что сказать еще, а затем добавила: — Я жду милорда.

Воин одарил жену Болтона пристальным, долгим взором и проговорил, не выпуская из рук поводьев:

— Как скажете, миледи. С вашего позволения, я подержу вам лошадь.

Волчица коротко кивнула головой и, потупив взор к ногам коня, подошла к нему поближе, вновь положила руки на поводья, чтобы не стоять, нелепо сложив их перед собой, около держащего ей коня мужчины. Чувствуя себя очень неловко, она иногда бросала быстрый взор и одаривала застенчивой, благодарной улыбкой своего спасителя, что добродушно улыбался ей в ответ и глядел на нее так, словно извинялся за то, что посмел вмешаться и доказал своим поступком всем, что их миледи даже с лошадью справиться не может. А Санса не могла дождаться того часа, когда Рамси вернется к ней и все унижения прекратятся.

Она старалась держаться, не демонстрировать своего страха и нервозности, пыталась как можно спокойнее смотреть по сторонам, медленно переводить взор с одного места на другое, словно выискивала что-то конкретное, да старалась держать подбородок выше (но не сильно, ибо на это у нее сейчас не хватило храбрости да и слишком бы вызывающе и самонадеянно это выглядело). И когда в поле зрения Сансы попал Болтон, она почувствовала себя так, словно камень с груди упал, и с облегчением вздохнула, наблюдая за тем, как милорд направляется к ней.